Уинстон Черчилль. Последний титан

Относительно поражения на выборах, Черчилль старался держаться и сохранять благородство. Когда личный врач указал ему на неблагодарность народа, он одернул его: «О нет! У них были трудные времена». «Народ проголосовал, как счел правильным. Это и есть демократия. За нее мы с вами и боремся», – объяснит он одному из своих помощников. Но в глубине души Черчилль чувствовал обиду. Только кто был виноват в произошедшем? На самом деле, несмотря на первоначальный шок от результатов народного волеизъявления, поражение тори было предсказуемо. Во-первых, Черчилль слишком уверился в своей победе и не смог услышать чаяний народа, которого после шести лет войны волновали не глобальные геополитические вопросы, а более близкие и важные для простого люда проблемы жилья, работы и улучшения социальных условий. Во-вторых, лидер тори построил свою программу на критике социализма. Он убеждал электорат, что социализм ведет борьбу «не только с частной собственностью во всех ее формах, но и с любыми проявлениями свободы». Близкие и друзья советовали сбавить обороты диатрибы, предупреждая, что в народе многие не разделяют этих взглядов. «Социалистические идеи нашли практическое применение во время войны, не причинив вреда и принеся много пользы», – объясняла дочь Сара. Но Черчилль не слушал. Увлекшись критикой социализма, он заявил 4 июня, что «никакое социалистическое правительство, контролирующее все сферы жизнедеятельности и экономики страны, не сможет позволить себе мириться с публичным выражением недовольства в форме неприкрытой, резкой и жестокой критики; ему придется прибегнуть к помощи своего рода гестапо». Сравнить лейбористов, с видными представителями которых он успешно на протяжении пяти последних лет совместно вел страну к победе, с нацистской тайной полицией было не только проявлением неблагодарности, но и грубейшей ошибкой. Клементина советовала вычеркнуть оскорбительный фрагмент, но Черчилль его оставил, чем вызвал повсеместное недовольство даже своих сторонников. В-третьих, сконцентрировавшись на критике оппонентов, Черчилль не предлагал ничего дельного, в отличие от конструктивного подхода лейбористов, построивших свою программу «Давайте смотреть в будущее вместе» на внедрении системы социального страхования, создании Национальной службы здравоохранения и национализации ключевых отраслей промышленности{379}

.

Успокаивая супруга, Клементина заметила, что, возможно, в поражении на выборах присутствует «скрытое благословение». «Если это благословение, то оно скрыто очень глубоко», – ответил Черчилль, даже не пытаясь скрыть сарказм{380}

. Мудрая женщина оказалась права. Следующие несколько лет пройдут под знаком начала холодной войны, и впоследствии имя Черчилля будет прочно ассоциироваться с этим латентным конфликтом. Но в действительности после отставки у него не было полномочий для принятия каких-либо решений и формирования политического курса, которому следовали бы остальные. Да и политический вес самой Британии был не столь внушительным, чтобы определять новые правила игры. Страна находилась на грани экономического коллапса, и вместо заботы о мироустройстве ей сначала нужно было решить собственные проблемы. Для чего пришлось пойти на унизительные просьбы США о предоставлении кредита, который будет погашен лишь в декабре 2006 года. США стали «слишком великими, в то время как мы – слишком маленькими», констатировал Черчилль{381}.

Несмотря на перечисленные обстоятельства, сложившийся стереотип, связывающий имя нашего героя с развязыванием холодной войны, не был беспочвенен. Оставаясь формально не у дел, Черчилль имел де-факто огромное политическое влияние и популярность. Его знали, его ждали, его слушали. И он охотно делился своим мнением. Тем более что у него было четкое видение дальнейшего позиционирования Британии в неблагоприятных условиях послевоенного восстановления. Понимая, что отныне мир стал биполярным, Черчилль предложил концепцию трех сфер. Он выделил три внешнеполитических блока с демократическими формами правления – Европа, англоязычные страны, Содружество наций. Главным нюансом предложенного разделения было то, что Великобритания являлась единственной страной, которая входила в состав всех блоков. В связи с чем, по мнению Черчилля, ей отводилась основная роль в обеспечении единства и реализации интеграционных процессов. Оставался вопрос, как воплотить эту концепцию в жизнь. Черчилль решил взять на себя основные функции ее продвижения и защиты. Он всегда верил в превосходство индивидуального начала, а также в собственные выдающиеся способности и масштаб своей личности. Активно используя политический капитал, он начал публично выступать и распространять свои взгляды. Нашлись те, кому подобное поведение оказалось выгодным. Так Черчилль вновь оказался под софитами внимания, фактически вернувшись на арену большой политики. В дальнейшем вся его деятельность была связана с выстраиванием отношений с тремя основными внешнеполитическими акторами – Европой, США и СССР.