Уинстон Черчилль. Последний титан

Все перечисленные три момента – амбициозность, трудоголизм и ораторское мастерство – повлияли на первый шаг Черчилля в Палате общин. Обычно новичкам требуется несколько недель, а то и месяцев, чтобы освоиться и выступить с первой речью. Нашему герою хватило четырех дней. Он взял слово уже 18 февраля, выступив с довольно большой для первого раза речью в 3200 слов. Черчилль говорил об Англо-бурской войне, задев многих однопартийцев фразой: «Если бы я был буром, я бы сражался на поле боя». «Вот так и выбрасываются на ветер парламентские места», – прошептал на ухо своему соседу Джозеф Чемберлен, когда Черчилль сел на место. В отличие от Чемберлена выступление начинающего депутата в целом было встречено благожелательно. О нем написало двадцать изданий, подчеркнув, что молодой политик «обладает интеллектом, имеет собственную точку зрения, а также умеет думать»{52}

.

Сразу заявить о себе было хотя и рискованным, но в целом правильным шагом. Только ни подобная тактика привлечения к себе внимания, ни рассмотренные выше преимущества не отвечали на главный вопрос, который стоял перед нашим героем – как найти свой путь успеха среди более опытных коллег. Самое лучшее это научиться у кого-то или взять чью-то модель поведения за основу. Для этого можно было примкнуть к какому-нибудь влиятельному лицу и, учась у него, сформировать свой стиль. Это был долгий процесс, связанный с унижениями и не гарантировавший успеха. Черчилль не хотел ждать. Поэтому он выбрал в качестве основы модель поведения того человека, которому доверял и от которого не зависел – своего отца.

Идя по стопам отца, Черчилль начал свою политическую деятельность с вопроса, на котором оборвалась карьера лорда Рандольфа – расходов на британскую армию. Это была опасная тема, в которой, даже излагая правильные взгляды и давая дельные предложения, оказываешься в проигрышной позиции всякий раз, когда суверенитет страны ставится под угрозу и начинается поиск причин низкой боеспособности вооруженных сил. К тому же шла война. Но Черчилля это не смутило. Он с открытым забралом устремился в бой и одержал победу. Предложения военного министра Уильяма Сент-Джона Бродрика (1856–1942), ратовавшего за увеличение бюджета, были после нападок Черчилля дополнительно рассмотрены правительством и приняты нецелесообразными, а их автор впоследствии переведен в Министерство по делам Индии.

Разбирая позицию Бродрика, Черчилль высказал несколько зрелых суждений. Например, он отметил, что есть другие способы реформирования помимо простого увеличения расходов. Также заслуживают внимания его мысли о европейской войне, к которой с беззаботной легкостью апеллировали его оппоненты, не понимая истинного масштаба трагедии этого жуткого явления. Ставя на место недальновидных и неискушенных в военных преобразованиях коллег, он заявил, что европейская война превратится в «душераздирающую бойню», для победы в которой придется «призвать все мужское население страны, задействовать всю промышленность, направить на достижение одной-единственной цели каждое усилие нашего общества». «Войны между народами будут гораздо ужаснее, чем войны между королями», – предупредил новоиспеченный депутат и оказался прав{53}. Как бы ни шипели его критики, но Черчилль умел произносить цепляющие фразы и уже тогда тексты его выступлений выделялись своим качеством. Он это знал и использовал для своего имиджа, собрав шесть выступлений и издав их в виде отдельного сборника – «Армия мистера Бродрика», который вышел в апреле 1903 года.