Уинстон Черчилль. Последний титан

Одновременно с заменой первого морского лорда Черчилль также обновил состав Совета Адмиралтейства и изменил существующие правила: если раньше начальники департаментов эскалировали проблемы исключительно на уровень курирующих их морских лордов, то теперь у них появилась возможность прямого общения с министром. В целом подход Черчилля был направлен на замыкание на себе основных информационных потоков и получение максимальных полномочий для принятия решений. Подобная практика вызвала критические замечания со стороны парламента. Одни депутаты утверждали, что «сосредоточение власти в руках отдельных членов или тем более отдельного члена Совета противоречит традициям управления военно-морским флотом», другие, констатируя, что управление Советом «очень запутано», призывали «вернуться к коллективной ответственности». Словно щитом, Черчилль отбивался от этих нападок и предложений отсылкой к принципу соответствия ответственности и полномочий, прекрасно сформулированному Уильямом Питтом-старшим (1708–1778): «Оставаясь ответственным, я должен управлять и не стану нести ответственность ни за что, чем не управляю»{100}

.

Со стороны самих флотоводцев также не встретила поддержки манера Черчилля вмешиваться в различные вопросы, выходившие за рамки его компетенций. «Его фатальной ошибкой, – считал командующий Флотом метрополии вице-адмирал Джон Джеллико (1859–1935), – была неспособность понять всю свою ограниченность и безграмотность, как гражданского лица, в военно-морских вопросах». При этом политик не просто подключался к решению чисто технических задач, но и неизменно настаивал на своем мнении. А последнее он делать умел. Однажды в момент острой дискуссии с главой разведывательного управления адмиралом Реджинальдом Холлом (1870–1943) он заметил, что его собеседник что-то бубнит себе под нос. Черчилль прервал свою речь и уточнил, что происходит. «Я повторяю, что меня зовут Холл, поскольку если я и дальше буду вас слушать, я поверю, что мое имя Браун», – ответил адмирал{101}

. Черчиллю и дальше придется регулярно вступать в противоборство с экспертами, иногда добиваясь своего, иногда терпя поражение, иногда предлагая свежие и здравые идеи, иногда толкая всех на скользкий путь катастрофы.

Введение новых правил и новых лиц не было самоцелью. Черчилль стремился создать податливую и отвечающую его требованиям машину управления, которая позволила бы ему реализовать задуманное. А в отличие от предыдущих возглавляемых им ведомств на этот раз планы у него были масштабные и, как обычно, направлены на конкретный результат. Последнее обстоятельство особенно прельщало его в должности первого лорда. «Наконец, я теперь могу нести хорошие яйца, вместо того чтобы царапаться, окруженный пылью и кудахтаньем», – комментировал он свое положение{102}.

Укрупненно все изменения в Королевском флоте, проведенные Черчиллем в период с 1911 по 1914 год, можно свести к четырем основным блокам. К первому относится создание Военно-морского штаба, а также внедрение новых принципов планирования и управления знаниями. Придя в Адмиралтейство, новый министр был неприятно удивлен отсутствием какой-либо формализованной процедуры планирования, а также стойким неприятием к ней членов Совета Адмиралтейства, которые отдавали предпочтение эксперименту и принятию решений в зависимости от обстоятельств. Наш герой сам был сторонником итерационного подхода, часто меняя свои взгляды под действием вновь вскрывшихся фактов и полученных результатов, но принятые в управлении ВМФ вольности показались избыточными даже ему. Он настаивал, что в связи с постоянными изменениями и появлением новых условий должна появиться группа специально обученных специалистов, отвечающих за анализ внешней среды и проработку деталей военно-морской стратегии.