Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Главным личным качеством испанского короля была смелость. За время правления на него было совершено пять покушений, плюс к этому множество скрытых заговоров, которые так и не воплотились в жизнь. Ни в одном из этих крайне неприятных эпизодов Альфонс не дрогнул, проявив хладнокровие, которое вызвало уважение не только современников, но и потомков[1745].

Другой интересный лик лидерства представляют полководцы. Начнем с Дугласа Хейга. Главной чертой его характера, определившей как победы фельдмаршала, так и ту цену, которой приходилось расплачиваться за достижения, Черчилль считал «беззаветную, бесстрастную невозмутимость», «спокойствие и неустрашимость, готовность к любым неожиданностям, равно как и к смерти или забвению, случись им выпасть на его долю»[1746]. Хейг всегда «хранил величественное спокойствие» и всегда был «последователен». Даже в самых тяжелых и безвыходных ситуациях, когда «его фронт крошился под мощнейшими ударами немцев», когда «его армии валились в грязь и кровь при Пашендейле», когда «союзник проявлял требовательность», когда «правительство у него за спиной повсюду искало кандидата ему на замену»[1747]. По тому хладнокровию, которое демонстрировал Хейг, Черчилль сравнивал его с «великим хирургом до изобретения анестезии» — «искушенным в мельчайших деталях своей науки, уверенным в себе, твердым в движениях, со скальпелем в руке нацеленным на операцию как профессионал, абсолютно бесстрастный к мукам пациента, страданиям родственников, изобретениям шарлатанов и выскочек»[1748]

.

Хладнокровие Хейга дополнялось еще одним качеством, превращавшим его в настоящую военную машину, не знавшую ни преград, ни усталости, ни сомнений. Это качество — настойчивость, и в первую очередь в бою. Черчилль определил ее как «искреннее желание воевать с противником». «Горе тому офицеру или генералу, который не мог показать упорства! — отмечал британский политик. — Воюй и убивай, и будь убитым, но подчиняйся приказам, даже если стало очевидно, что высшее командование не предусмотрело развитие ситуации, а не можешь — пошел вон куда хочешь: в тыл, в Англию, к черту»[1749].

Описание методов Хейга интересно сравнить с результатами, к которым пришел Черчилль после изучения личности другого полководца. Отношения Джона Мальборо с Евгением Савойским наглядно показали, что, какими бы выдающимися качествами ни обладал человек сам по себе, в союзе он сможет добиться гораздо больше.

Пример личности Гинденбурга и его отношений со своим заместителем генерал-квартирмейстером Эрихом Фридрихом Вильгельмом Людендорфом подтвердил правильность этого наблюдения. Для обозначения в своих произведениях «восхитительного партнерства»[1750] этой «великой пары»[1751], которое сам Гинденбург назвал «счастливым браком»[1752]

, Черчилль даже использовал специальный, как он сам выразился, «каббалистический символ»[1753], объединяющий заглавные буквы двух фамилий в единое целое — ГЕ.По мнению Черчилля, «ничто не может лишить этот союз, который по праву занимает место среди самых знаменитых случаев сотрудничества двух полководцев, ореола славы»[1754]. Объясняя секрет этих отношений, которые «помогали обоим» военачальникам, Черчилль акцентировал внимание на том, что «Гинденбург не завидовал, не придирался, не суетился»; «он принимал ответственность за все, что его блестящий, гораздо более молодой подчиненный задумывал и осуществлял». Когда же Людендорф «колебался», тогда «надежная и немудреная сила Гинденбурга приходила к нему на помощь»[1755].

В истории дороги к успеху редко бывают гладкими, а описания постфактум, как правило, страдают прилизанностью и стремлением к идеализации. Но Черчилль был не только историком и публицистом. Он обладал значительным политическим и военным опытом и в своих оценках не ограничивался анализом и восхвалением фасада. По его мнению, союз ГЕ не был равнозначным. Всем управлял Людендорф. Именно его мозг «порождал великие решения», именно «его умелая длань двигала и руководила германскими армиями», а Гинденбург «был избран главным образом для того, чтобы позволить ему всем управлять»[1756].