Украденный трон

– Думаешь, именно этого хотел твой отец?

Глаза Логейна расширились. В два стремительных шага он навис над Мэриком, рывком сдернул его с мягкого мха и швырнул на поросший древесными грибами ствол. Мэрик задохнулся, безуспешно хватая ртом воздух, а Логейн угрожающе занес кулак. И застыл, хотя по искаженному яростью лицу было видно, что ему очень хочется ударить.

– Не смей поминать отца! – прошипел он. – Это ты виноват в его смерти, ты! И нечего указывать мне, что делать! Мою жизнь ты рыцарским саном не купишь!

Мэрик судорожно закашлялся, пытаясь отдышаться.

– Думаешь, я добивался, чтобы так вышло? Я не хотел, чтобы твой отец погиб. Мне очень жаль…

Логейн на миг окаменел:

– Ах, тебе жаль? Тебе жаль?!

Мэрик увидел летящий ему в лицо кулак и зажмурился. Удар пришелся в подбородок. Рот наполнился железистым привкусом крови, и Мэрик обессиленно сполз на мох. Он был слишком измотан, чтобы оказать сопротивление.

– Как это здорово, что тебе жаль! – бесновался, возвышаясь над ним, Логейн. – У меня на глазах погиб отец, а с ним все, кого он поклялся защищать, но теперь, конечно, все в порядке, потому что я знаю, что тебе жаль!

Он оборвал себя, отступил на несколько шагов и замер, повернувшись спиной к Мэрику и крепко стискивая кулаки.

Принц задыхался, сплевывая слюну пополам с кровью. Нижняя челюсть ныла так, что, казалось, вот-вот отвалится. Стискивая зубы, глотая кровь, которая обильно сочилась из прокушенного языка, он с трудом сел.

– У меня на глазах, прямо передо мной, убили мать. И я ничего не мог сделать.

Логейн ни единым знаком не показал, что слышит его.

Обессиленный, дрожащий от слабости, Мэрик продолжал:

– Когда я наткнулся на вас в лесу, за мной гнались убийцы матери. Почем мне было знать, что вы не выдадите меня с потрохами, когда узнаете, кто я такой? Я хотел двинуться дальше в одиночку, но ты убедил меня пойти с вами. – Мэрик умоляюще вскинул руки. – Почему ты так поступил? Ты же знал, что за мной гонятся. Знал, что это опасно.

Логейн ничего не ответил. Он все так же стоял спиной к Мэрику и все это время был занят только тем, что рубил кинжалом низко свисавшие корни. То ли он вовсе не слушал принца, то ли о чем-то размышлял.

Наконец Мэрик осторожно, тыльной стороной ладони вытер рот. Кровотечение ослабло, хотя челюсть болела по-прежнему и в ушах стоял навязчивый звон. Не без труда юноша поднялся на ноги.

– Жаль я раньше не знал, что за человек твой отец, – продолжал он. – Он был готов пожертвовать жизнью, чтобы спасти меня. Почему? Он был замечательный человек – даже я сумел это понять. Вот почему я посвятил его в рыцари. – Глаза Мэрика предательски увлажнились, голос охрип. – Моя мать тоже была… замечательная. И вот что я тебе скажу: если б… если б у меня была возможность с ней попрощаться, я бы эту возможность не упустил.

Логейн не шелохнулся, даже не поглядел в его сторону.

Было очевидно, что никакими словами его не проймешь. Мэрик смахнул слезы с глаз и кивнул:

– Но я тебя понимаю. Я и не жду, что ты останешься и поможешь мне, правда не жду. Тебе нужно вернуться в лагерь, узнать, выжил ли кто-нибудь. Будь я на твоем месте, я бы тоже хотел вернуться к своим. Разве можно такое не понять? – Он стер с подбородка последние следы крови. – Так что спасибо, что спас меня.

С этими словами Мэрик одернул изорванную, насквозь промокшую куртку и пошел прочь. Сапоги у него те же, в которых он выехал с матерью на тайную встречу, – на взгляд Мэрика, вполне добротные. При нем кинжал, который дала ему сестра Эйлис, – стало быть, он не так уж и беззащитен. Если повезет, он сумеет отыскать какую-нибудь тропку, которая выведет из леса. Может быть, наткнется на торговый караван. Гномы же пользуются южными дорогами, направляясь в Гварен? Дело, конечно, рискованное, но все же лучше, чем ничего. Другого выхода сейчас все равно нет.

Логейн остался далеко позади. Мэрик из последних сил брел по непролазной чаще. Туман изрядно мешал; по большей части юноша просто не видел, куда ступает, он то и дело цеплялся за выпиравшие из земли корни либо оскальзывался в грязи. Наконец он срезал кинжалом нижнюю ветку какого-то дерева, чтобы в тумане ощупывать перед собой землю. Лес становился все гуще и мрачнее, и тогда Мэрик сообразил, что понятия не имеет, в каком направлении движется. Лесной полог почти напрочь заслонял небо.

Мэрик стоял в чаще леса, растерянно почесывая затылок, и вдруг услышал шаги. Он резко обернулся и увидел Логейна. Мэрик вынужден был признать, что никогда еще не испытывал такого ликования при виде другого человека. Сам Логейн при виде его явно не испытал радости. Свирепый взгляд льдисто-голубых глаз словно говорил: «Я об этом еще пожалею».

Мэрик ждал, когда юноша подойдет поближе. Тот пока что не сказал ни слова, только поморщился и, сняв с плеча лук, поправил висевший на спине полупустой колчан. Затем он снова глянул на Мэрика и, подняв палец, проговорил:

– Первое: язык у тебя подвешен как надо.

– Правда? Мне такого еще никогда не говорили.

Логейн пропустил его слова мимо ушей и поднял второй палец: