Укус технокрысы

Я стою на ступеньках, засунув руки в карманы, и посматриваю на двери ГИВЦа. За последние десять минут они открылись лишь однажды - чтобы выпустить вахтершу с осоловевшими от долгого безделья глазами. Покряхтывая, она пронесла мимо меня свое грузное тело и набитую продуктами сумку. Ушла в темноту, в сторону трамвайной остановки. В темноту своей жизни...

Если еще через пять минут Элли не появится - я пойду к ней сам. И спрошу: "Почему ты не пришла? Я ведь так просил!" И наслажусь моментом истины. А Гришу попрошу пронаблюдать со стороны. Только бы окружающие не помешали.

Сзади раздается стук каблучков. Кто-то очень спешит. Я не оборачиваюсь. Странно, но кроме Элли мне сейчас никто не нужен.

Молодая стройная женщина, отбивая частую дробь, торопливо взбегает по ступенькам. Очень похожая, кстати, на...

- Элли! - кричу я. - Подождите!

Девушка на секунду останавливается, поворачивает ко мне удивленное лицо.

Что, не ожидала? Только почему она пришла с другой стороны?

- А, это вы! - слышу я разочарованный голос. - И не надоело вам за мной бегать?

- Надоело. Но я должен задать вам один вопрос.

- Да неинтересны мне ваши вопросы, и вы сами неинтересны! - кричит Элли, прижимая к груди руки.

- Вы знаете, что такое боль? - спрашиваю вдруг я.

- Хотите, чтобы я вас пожалела? Ах, бедный мальчик... Столичная штучка! - припечатывает вдруг она. - Обнаглел до предела! Замуж я выхожу, понятно? И отвали!

Дверь за нею захлопывается. Одновременно я захлопываю рот.

Да, интересный получился момент истины. Бабушка приехала...

Так с кем же я разговаривал во время последнего приступа? Кто воспользовался голосом Элли и с какой целью? В чью сеть я вломился? И что теперь будет? Элли - эта, а не призрак эпилепсирующего "Эллипса", несомненно, что-то знает. Потому и ведет себя так агрессивно. Ишь, как отшила... Сама ты штучка!

Глава 19

Получасом позже, собравшись в "полулюксе" и выпив по чашке кофе, мы разбираем свои охотничьи трофеи. К утру, перегрев мой "Спутник" и собственные мозги, приходим к однозначному выводу: поля памяти, участвующие в решении повседневных задач "Эллипса", и превосходящие их почти на порядок массивы, активизирующиеся во время приступа - суть множества непересекающиеся. А у системы есть двойник, теневое "полукольцо". Активнейшую роль в нем играют "Цефалы" и "Нейроны". Вспомогательную и пока не совсем понятную -мэйнфреймы и рабочие станции.

О ночном разговоре с ведьмой, завладевшей голосом Элли, я благоразумно умалчиваю.

- И что же происходит в этом эпилептическом "Эллипсе"? - озадаченно спрашивает Юрик. - Самого главного мы так и не узнали. А времени осталось кот наплакал.

- Не надо отчаиваться, - успокаивает его Гриша, ухмыляясь в черную бороду. - У шефа, я уверен, уже созрело гениальное предложение. Которое я полностью разделяю, - заканчивает он тоном записного подхалима.

- Другие предложения есть? - спрашиваю я недоумевающего Юрика.

- Есть. Сообщить, в чем состоит первое.

- Поскольку ни одной светлой мысли в ваших головах сейчас не наблюдается, я предлагаю лечь спать. Сбор сегодня в шестнадцать ноль-ноль у меня в номере.

- А в твоей? - ерепенится Шепталов. - Поделился бы откровением!

- Обязательно поделюсь. Как только ты научишься вгонять "Эллипс" в приступ в угодное тебе время - так сразу и поделюсь, - ставлю я нахала на место.

* * *

От переутомления я долго не могу заснуть. Хорошо ребятам. Им не нужно поддерживать репутацию лучшего охотника Управления. И ответственность за успех операции их не тяготит. Точнее, за провал. По логике вещей, я должен обо всем происшедшем доложить шефу. Он обратится в специализированный отдел ФСБ - третий раз, насколько я помню, за все время существования Управления. Уже завтра здесь будут их представители. "Эллипс" опечатают. Пеночкина и Элли повяжут. И начнут просеивать информацию со всех дисков и накопителей. Обратившись предварительно в Комитет с просьбой о переносе сроков. Уж им-то не откажут! Мне от имени и по поручению объявят благодарность - это эфэсбэшники. Еще бы, такой крупный зверь им давно не попадался. А Витек снимет с меня премию. И вопрос с повышением, само собой, отпадет. В лучшем случае. А в худшем - решится в противоположном смысле. Особенно, если в конце концов выяснится, что эта законспирированная сеть то ли запросы-предложения тасует в интересах какого-нибудь брачного агентства, то ли Пеночкину очередной безумный проект обсчитывает. Что вернее всего.

* * *

В следующую ночь приступ не повторяется. И к разгадке причины болезни мы не приближаемся ни на йоту. Гриша с Юриком удручены, я тоже, но вида не показываю. Что делать? Делать-то что? Хорошо было древним мудрецам. Они, чуть что, шасть в волшебную книгу, а там все расписано: этого - возлюбить, тому - голову отрубить. Вот бы у меня была такая книга...

Мои руки отдергиваются от клавиатуры, словно сведенные судорогой. Гриша, суетящийся возле "Цефала", смотрит на меня с испугом.

А может быть, такая книга где-то и есть? Например, в городской библиотеке?