Улика из пепла

— Нет, пока не успели. Ведь все внезапно произошло. Мы ведь в начале разговора не знали, что он в убийстве признается…

— Тогда будь добр, исправь эту недоработку. Пошли кого-то к его машине, пусть возьмут эту монтировку и отвезут криминалистам. Если они сейчас же приступят к обследованию, думаю, через пару часов мы будем иметь результат.

Майор Березкин позвонил, отдал необходимое распоряжение. По его лицу было заметно, что он расстроен — ведь он не догадался сделать такое нужное распоряжение сам. Между тем сыщик вновь развернулся к подследственному.

— Скажите, Пятаков, а что в это время делал ваш помощник, Максим? — спросил он.

— Он… как бы это сказать… Он его внимание отвлекал — Угрюмова то есть. Байки ему всякие рассказывал, чтобы тот не заметил, что я монтировку достаю.

— Откуда достаете?

Подследственный растерялся:

— То есть как это — откуда? Ну, достаю, и все…

— Нет, простите, тут что-то не так, — заметил молчавший до сих пор Крячко. — Монтировка — не нож, не гантель, ее в карман не положишь, чтобы потом незаметно достать. Ее принести надо, где-то держать. Где она лежала до того, как ты за нее схватился?

— Ну, возле меня лежала… Я ее так положил, незаметно…

— И что же, Угрюмов ее так и не заметил?

— Ну, я специально ее положил так, чтобы он не заметил…

— Скажите, Пятаков, а ваш помощник, Максим, — снова вступил в допрос Гуров, — он в это время был с бородой или без нее? Я почему спрашиваю, — добавил сыщик, доверительно наклонившись к задержанному. — Потому что мы выяснили, что у Максима борода была съемная. Он ее, когда хотел, надевал, а когда нужно было, снимал. Вот в момент убийства — была на нем борода или нет?

Водитель Пятаков задумался. Его лицо выразило напряженные размышления. Между тем было заметно, что вопрос Гурова очень не понравился еще одному участнику допроса — майору Стародубову. Его лицо скривилось, пошло пятнами. Он даже рот открыл, словно собирался что-то сказать Пятакову, ответить за него. Однако Крячко так глянул на майора, что тот закрыл рот и сидел насупленный. Между тем подследственный наконец решил, как ему отвечать.

— Это вы хорошо спросили, гражданин полковник, — сказал он. — Я на эту деталь в своем рассказе внимания не обратил, а напрасно. Ведь он и правда мог свою внешность менять — это я про Максима говорю. Так вот, значит, в тот момент, возле костра, он без бороды был. Так что на свое фото, которое у вас имеется, совсем не был похож.

— Понятно… — кивнул Гуров, искоса взглянув на Крячко.

Ему, в общем, уже было все ясно. Однако для очистки совести он задал задержанному еще несколько вопросов — о том, куда он дел машину Угрюмова (тот ответил, что утопил ее в реке), о том, кто именно покупал коньяк для этого смертельного застолья, какой цвет глаз у Максима… Услышав еще несколько ответов, сыщик покачал головой и произнес:

— Что ж, я думаю, на этом можно заканчивать. Можно направлять гражданина Пятакова в ИВС, чтобы он там отбывал свои 15 суток.

— Какие 15 суток? — воскликнул майор Стародубов. — Человек признался в трех убийствах! Ему как минимум 25 лет светит! И почему вы хотите закончить допрос? Мы ведь его только начали! Мы договорились, что задержанный сейчас быстренько повторит свои показания по первому эпизоду, а потом мы перейдем к остальным двум!

— Да, договорились, — согласился Гуров. — Только договор этот был основан на ложных основаниях. Я исходил из того, что вы и правда задержали убийцу. А оказалось, что вы задержали просто слабого человека, склонного к самооговору. Вы его тут вдвоем затравили хорошенько, запугали, и он начал сознаваться в том, чего не делал и делать не мог.

— Почему же не мог? — не отступал Стародубов. — Этот Пятаков в прошлом, между прочим, уже был судим. Он из криминального мира, он рецидивист!

— Вот как? — заинтересовался Крячко. — Был судим? А хотите, я угадаю за что? Уверен, что судили его или за мелкое хулиганство, или за такую же мелкую кражу. Ну-ка, скажи, Пятаков, я угадал?

Водитель такси, который сидел красный как рак, проговорил, глядя в пол:

— Ну да, судили за то, что в пьяном виде к женщине приставал…

— Вот вам и рецидивист! — заключил Гуров. — Но главное, конечно, — жуткая путаница в показаниях, выдумка на выдумке. Я ведь вначале все его россказни серьезно воспринимал. Вы ведь видели — я даже отдал распоряжение послать его монтировку на криминалистическую экспертизу. А теперь я вижу, что не надо никакой экспертизы. Никого ваш Пятаков монтировкой не бил, в костер не толкал. И машину в реке не топил. Вы бы лучше собственные материалы, уже собранные, почитали! Ведь там ясно написано: машина Угрюмова осталась стоять недалеко от места убийства. А вот на чем приехал и уехал убийца, не установлено. Не установлено, понимаете? А он тут о своей машине заливает!

— Но ведь мы первоначально могли не заметить следов этого такси… — пытался защитить свою версию майор Березкин.