Улисс (часть 1, 2)

- Imperium Romanum, - произнес негромко Дж.Дж.О'Моллой. - Это звучит куда благородней чем британская или брикстонская. Слова чем-то напоминают про масло, подливаемое в огонь.

Майлс Кроуфорд мощно выпустил в потолок первую струю дыма.

- Это точно, - сказал он. - Мы и есть масло. Вы и я - масло в огонь. И шансов у нас еще меньше чем у снежного кома в адском пекле.

ВЕЛИЧИЕ, ЧЬЕ ИМЯ - РИМ

- Одну минуту, - сказал профессор Макхью, подняв два спокойных когтя. Не следует поддаваться словам, звучанию слов. Мы думаем о Риме имперском, императорском, императивном.

Он сделал паузу и ораторски простер руки, вылезающие из обтрепанных и грязных манжет:

- Но какова была их цивилизация? Бескрайна, согласен: но и бездушна. Cloacae: сточные канавы. Евреи в пустыне или на вершине горы говорили: _Отрадно быть здесь. Поставим жертвенник Иегове_. А римлянин, как и англичанин, следующий по его стопам, приносил с собою на любой новый берег, куда ступала его нога (на наш берег она никогда не ступала), одну лишь одержимость клоакой. Стоя в своей тоге, он озирался кругом и говорил: _Отрадно быть здесь. Соорудим же ватерклозет_.

- Каковой неукоснительно и сооружали, - сказал Ленехан. - Наши древние далекие предки, как можно прочесть в первой главе книги Пития, имели пристрастие к проточной воде.

- Они были достойными детьми природы, - тихо сказал Дж.Дж.О'Моллой. Но у нас есть и римское право.

- И Понтий Пилат пророк его, - откликнулся профессор Макхью.

- А вы слышали историю про первого лорда казначейства Поллса? - спросил О'Моллой. - Был парадный обед в королевском университете. Все шло как по маслу...

- Сначала отгадайте загадку, - прервал Ленехан. - Как, готовы?

Из вестибюля появился мистер О'Мэдден Берк, высокий, в просторном сером донегальского твида. За ним следовал Стивен Дедал, снимая на ходу шляпу.

- Entrez, mes enfants! [Входите, дети мои! (франц.)] - закричал Ленехан.

- Я сопровождаю просителя, - произнес благозвучно мистер О'Мэдден Берк. - Юность, ведомая Опытом, наносит визит Молве.

- Как поживаете? - сказал редактор, протянув руку. - Заходите. Родитель ваш отбыл только что.

Ленехан объявил всем:

- Внимание! Какая опера страдает хромотой? Думайте, напрягайтесь, соображайте и отвечайте.

Стивен протянул отпечатанные на машинке листки, указывая на заголовок и подпись.

- Кто? - спросил редактор.

Край-то оторван.

- Мистер Гэррет Дизи, - ответил Стивен.

- Старый бродяга, - сказал редактор. - А оторвал кто? Приспичило ему, что ли.

Приплыв сквозь бури

Сквозь пены клубы

Вампир бледнолицый

Мне губы впил в губы.

- Здравствуйте, Стивен, - сказал профессор, подойдя к ним и заглядывая через плечо. - Ящур? Вы что, стали...?

Быколюбивым бардом.

СКАНДАЛ В ФЕШЕНЕБЕЛЬНОМ РЕСТОРАНЕ

- Здравствуйте, сэр, - отвечал Стивен, краснея. - Это не мое письмо. Мистер Гэррет Дизи меня попросил...

- Знаю, знаю его, - сказал Майлс Кроуфорд, - да и жену знавал тоже. Мерзейшая старая карга, какую свет видывал. Вот у нее уж точно был ящур, клянусь Христом! Вспомнить тот вечер, когда она суп выплеснула прямо в лицо официанту в "Звезде и Подвязке". Ого-го!

Женщина принесла грех в мир. Из-за Елены, сбежавшей от Менелая, греки десять лет. О'Рурк, принц Брефни.

- Он что, вдовец? - спросил Стивен.

- Ага, соломенный, - отвечал Майлс Кроуфорд, пробегая глазами машинопись. - Императорские конюшни. Габсбург. Ирландец спас ему жизнь на крепостном валу в Вене. Не забывайте об этом! Максимилиан Карл О'Доннелл, граф фон Тирконнелл в Ирландии. Сейчас он отправил своего наследника и тот привез королю титул австрийского фельдмаршала. Когда-нибудь будет там заваруха! Дикие гуси. О да, всякий раз. Не забывайте об этом!

- Забыл ли об этом он, вот вопрос? - тихо произнес О'Моллой, вертя в руках пресс-папье в форме подковы. - Спасать государей - неблагодарное занятие.

Профессор Макхью обернулся к нему.

- А если нет? - спросил он.

- Я расскажу вам, как было дело, - начал Майлс Кроуфорд. - Как-то раз один венгр...

ОБРЕЧЕННЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ. УПОМИНАНИЕ О БЛАГОРОДНОМ МАРКИЗЕ

- Мы всегда оставались верны обреченным предприятиям, - сказал профессор. - Успех означает для нас гибель разума и воображения. Мы никогда не хранили верность преуспевающим. Мы им прислуживаем. Я преподаю назойливую латынь. Я говорю на языке расы, у которой вершина мышления это афоризм: время - деньги. Материальное господство. Domine! Господин! А где же духовное? Господь Иисус? Господин Солсбери? Диван в клубе в Уэст-Энде. Но греки!

КЮРИЕ ЭЛЕЙСОН!

Светлая улыбка оживила его темнооправленные глаза, еще больше растянула длинные губы.