Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки

Его увлеченность, неизменная вежливость и внимательность к любому собеседнику, умение и желание делиться опытом и званиями привлекали к нему людей, особенно молодежь. Аничков дворец в эти годы стал местом постоянных встреч и заседаний Общества архитекторов, редколлегии «Зодчего», правления общества «Старый Петербург». Не менее известной стала и квартира Л.А. Ильина в доме Музея города на Фонтанке, 50, на втором этаже, в угловой части дома, ее окна выходили на Фонтанку и Графский переулок. В настоящее время это квартиры № 4, 5 и 6. Из окна его рабочего кабинета открывался великолепный вид на берега реки Фонтанки до Летнего сада.

Квартира на Фонтанке была вторым рабочим кабинетом и проектной мастерской Л.А. Ильина. Так, в октябре 1929 г. в Ленинграде на базе Бюро планировки городов Ленгорисполкома и сектора Картографического издательства НКВД РСФСР создан Институт «Гипрогор». Первые полгода он размещался прямо в квартире своего первого директора Л.А. Ильина. Многие коллеги начали совместную работу с ним со встреч в этой домашней мастерской. Среди них — Е.И. Катонин, В.В. Данилов, Е.К. Реймерс, К.М. Дмитриев, З.И. Крылова, Д.Ф. Бетлинг-Кольбе, А.В. Самойлов. Частыми гостями были В.Я. Курбатов, П.П. Вейнер, П.В. Ковальская. Интерес к озеленению городов был близок Ильину и глубоко волновал его. С середины 1920-х гг. он стал уделять этой проблеме особенное внимание, лично участвуя в каждом проекте, связанном с созданием садово-парковых комплексов. Творческие контакты с Полиной Владимировной Ковальской постепенно переросли в постоянное сотрудничество. Она стала второй женой и большим другом Льва Александровича. Талантливый художник, серьезный исследователь проблем ландшафтной архитектуры, она сыграла значительную роль в жизни Ильина.

Многие годы профессор львиную долю своих доходов тратил на покупку мебели, картин и редкого хрусталя. Обстановка его обширной квартиры представляла собой удивительное собрание антикварных, или, вернее, музейных, ценностей, здесь и великолепные гарнитуры мебели XVIII и XIX вв., и уникальные произведения прикладного искусства, а также была чудесная библиотека, которая, по словам Л.А. Ильина, насчитывала более пяти тысяч томов.

Когда началась война, Лев Александрович, несмотря на рекомендации Академии архитектуры СССР, отказался покидать Ленинград, он твердо решил «переживать события Родины в основном в Ленинграде».

В июле — августе, преодолев депрессию и болезнь, он включился в работу по укрытию и фиксации памятников монументальной скульптуры и архитектуры, а также ряда зданий и ансамблей, не имевших обмерных чертежей. Общий план работы составил 22 объекта. Чаще всего работали в насквозь продуваемых, промерзших залах. Двигались при этом осторожно, стараясь сберечь тепло. Одновременно Лев Александрович с увлечением работал над уникальной книгой-эссе «Прогулки по Ленинграду», посвященной анализу классической архитектуры Петрограда — Ленинграда, которую иллюстрировал своими же рисунками, создаваемыми в подземелье при еле заметном свете фитилька. Работе над книгой помешала серьезная болезнь.

Несмотря на угрозы артобстрелов и бомбежек, архитектор, беззаветно любивший свой город, выходил на прогулки практически каждый день, он как будто не замечал ран, наносимых войной, и любовался городом, купающемся в рассветной дымке.

В начале декабря 1941 г. в дом на Фонтанке, 50, попала фугасная бомба и разворотила всю угловую часть, где находилась квартира Л.А. Ильина, кабинет и две соседние комнаты полностью разрушены, погибли весь литературный архив, значительная часть уникальной художественной коллекции и библиотеки. Чтобы воры, проникавшие в квартиру, не крали уникальные книги и мебель, Л.А. Ильин свой дополнительный продпаек, выдававшийся ему как члену-корреспонденту Академии архитектуры СССР, оставлял им в разрушенной квартире.

Немногие свободные от работы часы выкраивались для разбора завалов, чтобы спасти самое ценное — книги. В этом ему помогали молодые архитекторы, работавшие в АПО и Отделе охраны памятников. Один их них — А.К. Алексеевский — вспоминает: «Взяли мы саночки и отправились на Фонтанку. В квартиру, расположенную на втором этаже, поднимались по груде обломков. Стены дома не было. В комнате висели занесенные снегом картины, на уцелевшей части потолка качалась люстра, пол был усыпан осколками уникальных диапозитивов, а за разбитыми стеклами шкафов стояли книги по искусству, которым цены не было. Помню характерный „ильинский“ прищуренный иронический взгляд с вершины горы мусора и щебня на театрально открытую квартиру».

Новую квартиру Л.А. Ильин получил в соседнем доме по наб. реки Фонтанки, 52, кв. 7. Он так и писал на конвертах своих писем: «Фонтанка, 52, кв. 7, ком. 1» (ныне часть квартиры № 26. — Авт.). Видимо, именно этот факт и послужил основанием для того, чтобы на фасаде дома № 52 установили мемориальную доску.