Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки

В «Ведомости о доходах с дома» мы находим имена уже упоминавшихся ранее мещанина И.В. Прудникова, по-прежнему содержавшего здесь питейное заведение, купца 2-й гильдии И.В. Киржакова, арендовавшего целый этаж под гостиницу. Среди новых жильцов — почетный гражданин Гусев, державший мелочную лавку, купец Нестеров, а также финляндские, эстляндские уроженцы и прусские подданные[1275]. Большинство же жильцов дома, как и три года назад, составляли мещане. В капитально отремонтированных квартирах уже не нашлось места для «публичного дома».

Если в 1869 г. доход с дома составил 8603 руб., то в 1872 г. — уже 18 184 руб. Правление Городского кредитного общества за вычетом старого долга выделило Елене Федоровне в ссуду на 25 лет еще 72 100 руб.[1276]

10 февраля 1878 г. на основании определения Санкт-Петербургского окружного суда «1/7 недвижимого имущества» Галловой по наследству перешло к ее новому супругу тайному советнику Александру Николаевичу Кирилину, а 2 августа того же года их имущество «перешло во владение потомственных почетных граждан Федора и Алексея Федоровичей Гутковых»[1277]

.

Из «Ведомости о доходах» с их дома мы узнаем, что если именной состав жильцов сменился почти полностью, то социальный срез остался за небольшим исключением прежним: мещане, крестьяне, купцы. Крестьянка Евсеева открыла здесь «закусочную лавку», крестьянин Гурдатов — мелочную лавку, а крестьянин Зелеметкин — портерную. Купец Павлов в 11 комнатах содержал трактирное заведение. В доме появились и первые меблированные комнаты. Так, мещанка Эберман, снимавшая три 3-комнатные квартиры, устроила в каждой из них по 8 маленьких комнат и сдавала их жильцам. А купчиха Сапожникова умудрилась в 5-комнатной квартире устроить 10, в двух 4-комнатных — по 9, наконец, в 6-комнатной — 11 маленьких комнатушек. Уплачивая домовладельцам весьма скромную плату за снятые комнаты, они получали приличный доход. Старожилом дома была мещанка Белунская, проживавшая здесь 10 лет[1278].

Правление Городского кредитного общества определило 25 апреля 1874 г. новым домовладельцам полный размер ссуды на 25 лет 95 тыс. руб., но через пять лет, 29 марта 1884 г., братья Гутковы обращаются в Городское кредитное общество за новой ссудой. Из очередной «Ведомости о доходах с дома» мы узнаем о новых жильцах дома, причем в архивном деле, помимо именного списка, приложены их квартирные книжки. Значительно расширилась площадь сдаваемых торговых помещений в доме: 11 комнат под трактир арендовал купец А. Федотихин; 12 комнат под басонную фабрику — мещанин В. Кунта; 2 комнаты под молочную ферму — купец Авдеев; еще 2 комнаты и особый склад под фруктовый магазин снимал мещанин Плетюхин; купец Лузин также снимал две комнаты — под мелочную лавку с пекарней. Сапожный магазин содержал крестьянин Жеженин. В доме Гутковых располагались также башмачная, портная, столярная и слесарная мастерские[1279]. Здесь к этому времени появился водопровод, отхожие места на этажах сменили ватерклозеты. Двухкомнатную квартиру в лицевом доме занимал уважаемый всеми жильцами водопроводчик Иванов, а в лицевом флигеле размещалась его водопроводная мастерская. После перепланировки в лицевых домах и надворных флигелях значительно увеличилось общее количество квартир, а к прежним 2- и 3-комнатным квартирам добавились 4- и 5-комнатные[1280]

.

Казалось бы, дела у братьев Гутковых шли достаточно успешно, однако 27 января 1886 г. за недоимки Городскому кредитному обществу, которому они задолжали 7157 руб., их имущество выставили на продажу, торг начинался с суммы 87 397 руб. Неоднократно из-за неявки покупателей торг отменялся, пришлось даже снизить начальную сумму торга. Как записано в журнале правления Городского кредитного общества от 24 марта 1886 г.: «На переторжке 24 февраля с.г. высшую цену на имущество гг. Гутковых, шестьдесят одну тысячу рублей, предложила жена потомственного почетного гражданина Елизавета Михайловна Гуткова». Наблюдательный комитет не утвердил продажу, и 14 марта 1886 г. предложил правлению «продать имущество гг. Гутковых санкт-петербургскому 2-й гильдии купцу Платону Ивановичу Головину за 84 тысячи 132 рубля». Через пять лет, 22 января 1891 г., правление пересрочило долг Кредитному обществу на очередные 25 лет, а Платону Ивановичу выделили новую ссуду под залог дома в 67 981 руб., 1 мая 1902 г., после его смерти, по наследству дом № 1/60 перешел во владение его сыновей — прапорщика Владимира и потомственных почетных граждан Николая и Александра Платоновичей, которые владели им до революционных потрясений[1281].