Улица с односторонним движением. Берлинское детство на рубеже веков

Мишени. – Следовало бы, составив единое собрание, описать ландшафты тиров. Тут была ледяная пустыня, на фоне которой во многих местах выделялись белые головки глиняных курительных трубок – точки прицела, – связанные пучком. Сзади, на фоне смутных очертаний деревьев, были нарисованы два лесника. Впереди, словно передвижные декорации, две сирены с волнующими грудями, написанные маслом. Еще где-то торчат трубки из волос женщин, редко изображаемых в юбках, чаще – в трико. Или эти женщины выглядывают из-за веера, который разворачивают у себя в руках. В «Tirs aux Pigeons»[39] на заднем плане медленно вращаются подвижные трубки. Другие кабинки представляют собой театр, где посетитель сам ставит спектакль с помощью ружья. Если он попадает в черное, начинается представление. Как-то раз было тридцать шесть ящиков, и над обрамлением сцены у каждого стояло то, что и должно было за ним скрываться: «Jeanne d’Arc en prison», «L’hospitalité», «Les rues de Paris»

[40]. В другой кабинке – «Exécution capitale»[41]

. Перед закрытыми воротами – гильотина, судья в черной мантии и священнослужитель с распятием. Если выстрел оказывается удачным, то открываются ворота и выдвигается деревянная доска, на которой между двумя палачами стоит преступник. Он автоматически ложится под нож гильотины, и ему отсекают голову. То же самое: «Les délices du mariage»[42]. Открывается убогий интерьер. Посередине комнаты сидит отец, он держит ребенка на коленях, а другой рукой качает колыбель, в которой лежит еще один. «L’enfer»

[43] – открываются ворота, и появляется черт, который мучает бедную душу. Рядом другой черт сталкивает попа в котел, где поджариваются прóклятые. «Le bagne»[44]

– ворота, а перед ними – тюремный сторож. Когда в них попадаешь, сторож начинает звонить в колокол. Он звенит, и ворота открываются. Видно, как двое заключенных возятся вокруг большого колеса; кажется, им надо его крутить. Еще одна ситуация (Konstellation): скрипач с танцующим медведем. Когда в него стреляют, смычок начинает двигаться. Медведь бьет по литаврам и поднимает заднюю лапу. Тут можно подумать о сказке про Храброго портняжку, разбудить выстрелом Спящую красавицу, расколдовать от ядовитого яблока Белоснежку и освободить Красную Шапочку. Со сказочной и целительной силой выстрел поражает средоточие жизни этих кукол, отсекая чудовищам голову и превращая их в принцесс. Так и у тех больших ворот без надписи: если метко в них выстрелить, они открываются, и перед красным плюшевым занавесом появляется мавр, который, кажется, слегка кланяется. Он несет перед собой золотое блюдо. На нем лежат три фрукта. Открывается первый, а внутри – крошечный человечек, отвешивающий поклоны. Во втором кружатся в танце такие же две крохотные куклы. (Третий фрукт не открывается.) Под ними, перед столом, на котором возвышаются остальные декорации, маленький деревянный рыцарь с надписью: «Route minée»[45]. Когда попадаешь в яблочко, начинается треск, и рыцарь со своим конем летит кувырком, не выпадая, разумеется, из стремян и седла.