Уловка-22

'Bomb bay clear,' Sergeant Knight in the back would announce.	Только когда все эти немцы оставались далеко позади, он устало сдвигал шлем на вспотевшую макушку и переставал рявкать в переговорное устройство команды Макуотту, сидевшему за штурвалом. Теперь Макуотт уже мог позволить себе полюбопытствовать, куда упали бомбы.
'Did we hit the bridge?' McWatt would ask.	- Бомбы сброшены, - докладывал сзади сержант Найт.
'I couldn't see, sir, I kept getting bounced around back here pretty hard and I couldn't see.	- Мост разбомбили? - спрашивал Макуотт.
Everything's covered with smoke now and I can't see.'	- Откуда мне знать, сэр. Меня так здорово кидало, что я не разглядел.
'Hey, Aarfy, did the bombs hit the target?'	А теперь все заволокло дымом и ничего не видно.
'What target?' Captain Aardvaark, Yossarian's plump, pipe-smoking navigator, would say from the confusion of maps he had created at Yossarian's side in the nose of the ship.	- Эй, Аарфи, бомбы попали в цель? - В какую цель? - спрашивал толстенький, вечно попыхивавший трубочкой штурман капитан Аардваарк, роясь в куче разложенных сбоку от Йоссариана карт.
' I don't think we're at the target yet. Are we?'	- Разве мы уже дошли до цели?
' Yossarian, did the bombs hit the target?'	- Йоссариан, бомбы попали в цель?
'What bombs?' answered Yossarian, whose only concern had been the flak.	- Какие бомбы? - спрашивал Йоссариан, единственной заботой которого было не угодить под огонь зениток.
'Oh, well,' McWatt would sing, 'what the hell.'	Тогда Макуотт принимался напевать: - Как я рад, как я рад, мы попали к черту в ад!
Yossarian did not give a damn whether he hit the target or not, just as long as Havermeyer or one of the other lead bombardiers did and they never had to go back.	Йоссариану было плевать с самой высокой колокольни, поразил он цель или нет. А вот Хэвермейеру и другим ведущим бомбардирам это было далеко не безразлично.
Every now and then someone grew angry enough at Havermeyer to throw a punch at him.	Бывали случаи, когда кто-нибудь злился на Хэвермейера и лез на него с кулаками.
'I said you men leave Captain Havermeyer alone,' Colonel Cathcart warned them all angrily.	- Я сказал вам, оставьте капитана Хэвермейера в покое, - сердито предупреждал полковник Кэткарт.
'I said he's the best damned bombardier we've got, didn't I?'	- Разве я не говорил, что он, черт возьми, наш лучший бомбардир?
Havermeyer grinned at the colonel's intervention and shoved another piece of peanut brittle inside his face.	Хэвермейер скалил зубы, когда полковник приходил ему на помощь, и засовывал за щеку очередную плитку прессованных земляных орешков.
Havermeyer had grown very proficient at shooting field mice at night with the gun he had stolen from the dead man in Yossarian's tent.	Хэвермейер добился больших успехов, стреляя по ночам в полевых мышей из пистолета, украденного из кобуры покойника в палатке Йоссариана.