Ультиматум Борна

– Как насчет двух мест на военном самолете, в обход всех агентств, до Парижа?

– Двух мест?

– Для меня и Панова. Мы вместе ехали в Гонконг, так почему бы не махнуть и в Париж?

– Алекс, ты сошел с ума!

– По-моему, ты еще не понимаешь, Питер. Жена Мо умерла через десять лет после их свадьбы, и мне тоже никогда не хватало смелости на брак. Видишь ли, Джейсон Борн и Мари – вся наша семья. И, позволь заметить, Мари делает обалденные отбивные.

– Два билета до Парижа, – пробормотал Холланд с пепельно-бледным лицом.

Глава 29

Мари смотрела, как ее муж расхаживает туда-сюда размеренным энергичным шагом. Он сердито топал от письменного стола к освещенным солнцем занавескам на двух окнах, выходивших на газон перед «Гостиницей для художников» в Барбизоне. Это была та самая деревенская таверна, которую помнила Мари, но в памяти Дэвида Вебба ее не было, и когда он сказал об этом, его жена прикрыла глаза и услышала другой голос из прошлых лет.

«Более всего его нужно беречь от экстремального стресса, какой бывает, например, при угрожающих жизни обстоятельствах. Если вдруг ты увидишь, как он впадает в это состояние – а ты поймешь, когда увидишь, – останови его. Соблазни его, ударь его, заплачь, рассердись… – все, что угодно, только останови его». – Моррис Панов, дорогой друг, доктор и путеводная сила в лечении ее мужа.

Она уже попыталась его соблазнить, как только они остались одни. Это оказалось напрасным, даже нелепым, неудобным для обоих. Ни один из них ничуть не был возбужден. Но при этом не было и раздражения; они понимающе лежали в объятиях друг друга на кровати.

Джейсон Борн откатился к краю кровати и встал.

– Мне надо составить список, – сказал он деловито, направляясь к старомодному деревенскому столу у стены, служившему письменным столом и местом для телефона. – Нужно разобраться, где мы есть и куда направляемся.

– А я позвоню Джонни на остров, – добавила Мари, поднимаясь на ноги и расправляя юбку. – Потом поговорю с Джеми. Постараюсь его разубедить и скажу, что мы скоро вернемся.

Она подошла к столу, но ее муж – и одновременно не ее муж – остановил ее.

– Нет, – негромко произнес Борн, качая головой.

– Не смей мне это говорить, – возразила мать, сердито сверкнув глазами.

– Три часа назад в Риволи все изменилось. Теперь все по-другому, как ты не понимаешь?

– Я понимаю, что мои дети сейчас в нескольких тысячах миль от меня, и я намерена с ними связаться. Это ты понимаешь?

– Конечно, понимаю, но не могу этого допустить, – ответил Джейсон.

– Черт тебя дери, мистер Борн!

– Выслушай меня… Ты поговоришь с Джонни и Джеми – мы оба поговорим с ними, – но не отсюда и не пока они на острове.

– Что?..

– Сейчас я позвоню Алексу и скажу ему, чтобы он забрал их всех оттуда, включая миссис Купер, конечно.

Мари уставилась на Алекса, вдруг все поняв.

– О боже. Карлос!

– Да. В данный момент у него есть одна опорная точка для нашего поиска – «Транквилити». Если он еще не знает, то скоро выяснит, что Джеми и Элисон там с Джонни. Я доверяю твоему брату и его личным тонтон макутам, но все же хочу, чтобы они убрались оттуда до наступления ночи. Я также не знаю, есть ли у Карлоса связи, чтобы отследить звонок отсюда туда, но точно знаю, что телефон Алекса стерилен. Поэтому нельзя звонить сейчас. Отсюда туда.

– Так, бога ради, звони Алексу! Какого черта ты медлишь?

– У меня нет определенности.

На мгновение в глазах ее мужа мелькнула паника – то были глаза Дэвида Вебба, а не Джейсона Борна.

– Надо решить, куда отправить детей.

– Алекс решит, Джейсон, – сказала Мари, вперившись взглядом в его глаза. – Ну же.

– Да… да, конечно. Прямо сейчас, – его взгляд вновь обрел смысл, и Борн протянул руку к телефону.

Александра Конклина не оказалось в Вене, штат Виргиния, США. В ответ, словно гром, звучал только монотонный голос электронного оператора: «Набранный вами номер больше не обслуживается».

Он трижды повторил заказ звонка, надеясь, что это была ошибка французской телефонной службы. И трижды получал в ответ: «Набранный вами номер больше не обслуживается».

Он снова стал мерить шагами расстояние от стола до окна и обратно. Снова и снова он нервно посматривал в окно, потом склонялся над растущим списком имен и мест. Мари предложила что-нибудь перекусить; он ее не услышал, и она продолжала наблюдать за ним молча.