Ультиматум Борна

– Пусть так. Тебе следует быть с детьми, и ты знаешь это. Ты будешь вне досягаемости и в безопасности… и детям ты нужна. Миссис Купер – чудесная женщина, но она им не мать. К тому же твой брат наверняка уже приучил Джеми курить свои кубинские сигары и играть в «Монополию» на настоящие деньги.

Мари подняла глаза на мужа, на ее губах и в голосе блеснула нежная улыбка.

– Спасибо за шутку, она была к месту.

– Не исключено, что это правда – про твоего брата в смысле. И если среди персонала есть миловидные женщины, то весьма вероятно, что наш сын уже потерял девственность.

– Дэвид! – Борн молчал. Мари усмехнулась и продолжила: – Пожалуй, я действительно не могу с тобой спорить, у меня больше нет аргументов.

– А были бы, ты несомненно продолжала бы спорить, доктор Сен-Жак. Уж это я за последние тринадцать лет усвоил.

– Но я по-прежнему не понимаю этой безумной поездки до Вашингтона! Отсюда до Марселя, потом в Лондон, потом в Даллес. Было бы гораздо проще сесть на самолет в Орли и приземлиться в Штатах.

– Это идея Питера Холланда. Он сам встретит тебя, так что спросишь у него лично; он слишком многого не говорит по телефону. Я думаю, он не хочет иметь дело с французскими властями, боясь утечки информации через людей Карлоса. Одинокая женщина с обычным именем на популярных рейсах, пожалуй, лучшая маскировка.

– Я больше времени проведу в аэропортах, чем в воздухе.

– Возможно, так что прикрывай свои чудные ножки и носи с собой Библию.

– Мило, – сказала Мари, коснувшись его лица. – Я снова слышу тебя, Дэвид.

– Что? – и снова Борн не ответил теплом.

– Ничего… Сделай мне одолжение?

– Какое? – отстраненно спросил Джейсон.

– Верни мне Дэвида.

– Давай спросим, что там с самолетом, – резко произнес Борн, взял ее за локоть и повел обратно внутрь. Я старею – уже старик – и я не могу больше быть тем, кем я не являюсь. Хамелеон ускользает, воображение уже не работает, как раньше. Но я не могу сейчас остановиться! Только не сейчас! Прочь от меня, Дэвид Вебб!

Как только они вернулись в терминал, раздался телефонный звонок. Клерк поднял трубку.

– Да? – Секунд пять он слушал. – Мерси, – сказал он, повесил трубку и обратился по-французски к четырем заинтересованным людям: – Звонили из башни. Самолет из Поитиерса приземлится минуты через четыре. Пилот просит вас, мадам, быть уже готовой к его прибытию: он хочет успеть взлететь до приближения погодного фронта, идущего на восток.

– Я тоже, – согласилась Мари и поспешила к Алексу Конклину и Мо Панову.

Прощания были краткими, объятия – крепкими, слова – сердечными. Борн снова повел жену наружу.

– Я только сейчас подумала: куда девались люди Крупкина? – спросила она, когда они вышли через ворота на освещенную полосу.

– Они не нужны нам, – ответил Борн. – Мы засветили советский лимузин на Монтейне, теперь за их посольством наверняка установлена слежка. Поэтому лучше не делать лишних движений, таких, как рассаживающиеся по машинам и выезжающие охранники, чтобы не вызвать подозрений.

– Понятно.

Послышался нарастающий шум сделавшего круг над аэродромом и заходящего на посадку реактивного самолета.

– Я так люблю тебя, Дэвид! – сказала Мари, повысив голос, чтобы перекричать рев приближающегося самолета.

– Он тоже тебя любит, – сказал Борн; внутри него шла борьба. – Я

очень тебя люблю.

Самолет был отчетливо виден между рядами янтарных огней: белая пулеподобная машина с короткими треугольными крыльями, придававшими ему вид рассерженного летучего насекомого. Пилот развернул и остановил самолет, автоматическая дверь пассажирского отсека выдвинулась и отъехала вверх, металлическая лестница опустилась к земле. Джейсон и Мари побежали ко входу.

Это было, как неожиданный порыв убийственного ветра, сметающего все и неудержимого – бушующий ветер смерти! Выстрелы. Автоматическое оружие – два: одно ближе, другое дальше. Полетели осколки стекла, древесные щепки, пронзительный крик из терминала возвестил смертельное попадание.

Схватив Мари обеими руками за талию, Борн поднял ее и впихнул в самолет, крича пилоту:

– Закрывай дверь и проваливай отсюда!

– Mon Dieu! – воскликнул пилот из открытой кабины. – Allez-vous-en! – прокричал он, веля Джейсону отойти от самолета. Взревели двигатели. Джейсон бросился на землю и поднял глаза. Он разглядел в иллюминаторе искаженное истерикой лицо Мари. Самолет начал разгоняться, помчался по взлетной полосе; он был свободен.

А Борн – нет. Он остался в обрамлении света посадочных огней. Куда бы он ни двинулся, его силуэт был отовсюду виден. Он достал из-за пояса пистолет, который ему дал Бернардин, – и пополз змеиными зигзагами по асфальту в сторону травы за забором.