Ультиматум Борна

Медсестра, захватив голову старика в проволочную удавку, тянула свою жертву вниз, в полыхавшую на полу лужу керосина.

– Arretez! – заорал человек, которого называли Жан-Пьер Фонтен. – Assez! Maintenant![32]

В комнате вспыхивали языки пламени и разгорался настоящий пожар. Прогремели выстрелы, и было слышно, как на пол рухнули тела.

* * *

Огни пляжа приближались, а Джон Сен-Жак продолжал непрерывно кричать в мегафон:

– Это я! Это Сен-Джей прибывает! Не стрелять!

Но остроносый серебристый катер приветствовала очередь из автоматического оружия. Сен-Жак растянулся плашмя на палубе и не переставая кричал:

– Я прибываю, сейчас выскочу на берег! Не стрелять, черт побери!

– Это вы, хозяин? – зазвучал испуганный голос, усиленный мегафоном.

– Хотите получить на следующей неделе жалованье?

– О да, мистер Сен-Джей! – Установленные на пляже громкоговорители перебивали свист ветра и раскаты грома, шедшие с Бас-Тера: – Эй, на берегу! Не стрелять! С лодкой все о'кей! Это – наш хозяин, мистер Сен-Джей!

Катер словно пуля вылетел из воды и остановился – двигатели взревели, лопасти винта мгновенно погрузились глубоко в темный песок, остроносый корпус затрещал от удара. Сен-Жак поднялся на ноги из своей эмбриональной позы и перепрыгнул через планшир.

– На виллу двадцать! – заорал он что было мочи на бегу по направлению к каменным ступенькам, которые вели к дорожке. – Эй, ребята, все – туда!

Он уже взбегал по скользкой от хлеставшего дождя лестнице, как вдруг внезапно задохнулся, – его мир взорвался мириадами звезд. Выстрелы!! Один за другим. С восточного ответвления дорожки! Он ускорил бег, перескакивая сразу через две-три ступеньки; наконец он оказался наверху и как одержимый помчался к двадцатой вилле. Когда он взглянул направо, к его панике прибавились недоумение и ярость. Люди – мужчины и женщины из его персонала – сгрудились у входа на виллу № 14... Кто жил там?.. Боже мой, судья!!

Его легким не хватало воздуха, мускулы и сухожилия на ногах были готовы вот-вот порваться, когда он наконец добежал до дома своей сестры. Он промчался через ворота, подбежал к двери, ударил по ней всем телом и ворвался внутрь. Сначала его глаза расширились от ужаса, потом – от невероятной боли, и он со стоном опустился на колени. На абсолютно белой стене очень четко выделялась темно-красная надпись: «Джексон Борн – брат Шакала».

Глава 14

– Джонни, что с тобой? Джонни! – Голос сестры пробивался к нему: одной рукой она баюкала его, другой схватила за шевелюру, едва не отделив ее от черепа. – Ты меня слышишь? Все в порядке, братик! Дети – на другой вилле, с нами все в порядке!

Склонившиеся над ним лица постепенно появлялись из мутной пелены. Здесь были оба старика: один – из Бостона, второй – из Парижа.

– Вот они! – заорал Сен-Жак, пытаясь вскочить, но тут же был остановлен Мари, навалившейся на него всем телом. – Я убью этих ублюдков!

– Нет!! – прокричала сестра, не давая ему двигаться; ей помогал один из охранников, сильные черные руки которого крепко держали ее брата за плечи. – В данный момент они – наши самые лучшие друзья.

– Ты не знаешь, кто они такие! – крикнул Сен-Жак, стараясь высвободиться.

– Нет, знаю, – прервала его Мари. Наклонясь к брату, она прошептала: – Достаточно для того, чтобы понять, что они приведут нас к Шакалу...

– Они работают на Шакала!

– Один работал, – сказала сестра. – Второй и слыхом не слыхивал о Карлосе.

– Ты не понимаешь! – прошептал Сен-Жак. – Они – старики, парижские старики из армии Шакала! Конклин добрался до меня в Плимуте и объяснил... они – убийцы!

– Опять-таки только один из них, да и то в прошлом: ему больше незачем убивать. Что касается второго, то это глупая, просто нелепая ошибка, и больше ничего. Благодари за это Бога, точнее, этого старика.

– Полное безумие!

– Безумие, – согласилась Мари, сделав знак охраннику, чтобы тот помог брату подняться. – Успокойся, Джонни, нам есть о чем потолковать.

* * *

Буря унеслась прочь, как разбушевавшийся и нежеланный гость. Она скрылась в ночи, оставив кровавые следы своего гневного присутствия. Первые утренние лучи осветили небосклон на востоке, и из предрассветного марева мало-помалу стали выплывать голубовато-зеленые контуры островов гряды Монсеррат. Первые лодки потихоньку и словно бы на ощупь выплывали на привычные места рыбной ловли, так как сегодняшний улов означал возможность прожить еще один день. Мари, брат и оба старика расположилась вокруг столика на балконе незанятой виллы. После кофе они проговорили почти целый час, отстраненно касаясь пережитого ужаса и бесстрастно анализируя факты. Престарелого псевдогероя Франции заверили, что последний долг в отношении его жены будет выполнен, как только наладится телефонная связь с главным островом. Старику хотелось, чтобы Режин похоронили на островах: она бы это оценила. Во Франции ее ничто не ждало – лишь унизительно безвкусная могила. Если это возможно...

– Возможно, – заявил Сен-Жак. – Благодаря вам моя сестра осталась в живых.

– Из-за меня, молодой человек, она могла умереть.