«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике

Состоявшееся вечером собрание, на котором Джорджию приняли в «Английский флаг», было столь же невинным, несмотря на всю свою странность. Присутствовал мистер Мейфилд, хотя перед этим громко бурчал обо «всех этих дурачествах Элис». Двое из его сыновей – румяные, крепко сложенные молодые мужчины; один или два соседних фермера, слегка трепещущие под внешней невозмутимостью; несколько молодых особ из «графства», проказливые и непочтительные; приходский священник; главный конюх – грубый с виду, кривоногий, жующий резинку худенький человек; еще два гостя, помимо Джорджии, – землевладелец из другой части района и его жена и несколько офицеров ВВС, с прилизанными волосами, скромные, переговаривающиеся на своем жаргоне.

Заседание началось с церемонии, которую провел старший брат Элис, Роберт, надевший ради такого дела мантию и принявший звание старшего знаменосца. На церемонии царила атмосфера комичности, наигранности и убогого мистицизма, вполне способного сойти в своем декадансе за религию или идею. Джорджию в основном беспокоило мрачное предчувствие – опасение того рода, которое испытываешь на спиритическом сеансе, переживая, как бы не ошибся медиум, или когда следишь за жалкими потугами какого-нибудь старого актера в странствующем варьете, пытающегося воспроизвести игру времен своего успеха. Эта часть церемонии завершилась принятием в организацию Джорджии.

– Верите ли вы в закон аристократии, в правление и правительство высшей личности? – спросили ее.

– Верите ли вы в наследственную линию подлинной аристократии?

– Верите ли вы в привилегии и ответственность высшей расы?

И так далее.

Джорджии удалось сохранить невозмутимый вид, и в должное время она стала членом «Английского флага». Она с интересом отметила, что кружочка, такого, как Найджел обнаружил в медальоне, она не получила. Вероятно, сэр Джон был прав, утверждая, что такие кружочки в ходу лишь среди настоящих заговорщиков. На нее вдруг обрушилась волна тоски по дому: ей хотелось поведать Найджелу об этой нелепой церемонии, услышать его взрывной смех. Все здесь казалось совершенно нереальным.

Когда церемония закончилась, началось заседание Круглого стола. За этим высокопарным названием, как обнаружила Джорджия, не скрывалось ничего, кроме сидения за круглым столом и высказывания недовольства в адрес правительства, прислуги, «критической тяжести размеров налога», социалистической партии, дурного поведения пеших туристов, спекуляций в области строительства и торговли, снижения качества современного искусства, пустых церквей, ставок на результаты футбольных матчей, химического пива и ограничения рождаемости. Все это было скучно и смешно, но в то же время становилось ясно, какую кашу заваривал «Английский флаг» для прикрытия деятельности настоящих заговорщиков.

Однако на следующее утро Элис Мейфилд взяла ее с собой на верховую прогулку до завтрака, и высоко на холмах, глядя на воскресный покой полей и деревень, Джорджия наконец была посвящена в тайну, которая так долго от нее ускользала. Они остановили лошадей, чтобы полюбоваться пейзажем, и Элис вдруг спросила, что она думает о собрании «Английского флага».

– Вы хотите от меня вежливости или честности? – уточнила Джорджия.

– Ненавижу, когда люди отвечают из вежливости.

– Что ж, хорошо. Я решила, что это было смехотворное надувательство. Не сама идея – я не присоединилась бы к «Флагу», если бы так считала. Но все эти разговоры, разговоры, разговоры… Абсолютно вздорные и ничтожные. Почему они не сделают что-нибудь вместо того, чтобы постоянно скулить. «Аристократы», жалующиеся на свои глупые мелкие обиды. Им духу не хватает? Ваши братья как будто не такие, но и они лишь болтали вместе с остальными, как пара заговорщиков из кафе. Какое жалкое зрелище мы собой представляли, жалуясь на то, как демократия губит империю, повторяя друг другу, какие мы замечательные – рожденные править, и все прочее, а затем продолжая просиживать штаны! Упаси меня Бог от такой самодовольной, ленивой самоуспокоенности.

Как Джорджия и надеялась, презрительное замечание в адрес братьев задело Элис Мейфилд за живое.

– Мы не настолько бесполезны, как вы думаете, – возразила она. – Не все из нас. Не Роберт и Деннис. Или я. Мы помогаем делать дело.

– Правда? Пишите письма в «Таймс»?

У Элис даже ноздри побелели, но она сдержалась.

– Что бы вы сказали, если бы я сообщила, что менее чем через год мы сметем демократов в Британии и утвердим истинного лидера, настоящее руководство?

– Я бы ответила, что вы грезите. Мечта, однако, приятная.

– Вы бы присоединились? Наш внутренний совет считает, что вам бы цены не было.

– Разумеется, я присоединилась бы, если бы считала, что у вас есть хоть какой-то шанс на успех. Я в безнадежных экспедициях не участвую. Кстати, кто этот лидер?

– Мне не позволили бы сказать вам, даже если бы я и знала. Его имя известно лишь полудюжине людей в движении.

– Это покупка кота в мешке, не так ли? Откуда вы знаете, способен ли он вообще на что-нибудь?