Улыбка на пол-лица

Иногда служилось спокойно. Например, в наряде по учебному корпусу, который сутки надо было охранять, каждые два часа докладывая дежурному по части о происшествиях. Вроде бы терпимо. Но ночь и постоянный недосып давали о себе знать. Докладывать каждые два часа… Чтобы отогнать сон, приходилось приседать и отжиматься. Тысячи раз я присел и тысячи раз я отжался, чтобы сдать свой наряд. На следующее утро я отключался, стоя в строю. Пару раз я, уснув, падал на землю, разочек разбил губу о голову впереди стоящего парнишки.

Физподготовка. Лыжи… В один прекрасный день командир полка дал приказ всем встать на лыжи – устроить для солдат и сержантов лыжный заезд. Многие обрадовались, но только не я – не умел я кататься на лыжах, совсем. За всю свою жизнь я не вставал ни на беговые, ни на горные лыжи, а здесь передо мной поставили задачу пройти целый лыжный марафон. Зеленая толпа, разделенная по ротам, ровным строем отправились за лыжами на склад. Пока я получал свою пару, прошло уже часа четыре, если не больше. За это время погода изрядно испортилась. Начал бушевать снег. Дали команду «Лыжи надеть!». Я никак не мог разобраться с металлическими зажимами. Пока я ковырялся, рота уже пропала в снежной дали.

Изрядно измученный, но уже с лыжами на сапогах, я неуклюжими перекатами пытался догнать роту. Начала бушевать буря. Снежный ветер бил так сильно, что я падал, вставал и снова падал. Я не сдавался, но никак не мог проехать и нескольких метров. Буря… Лицо резал острый, как металлический песок, оледеневший снег. Я держался за свою шапку-ушанку, чтобы она не покинула меня, дабы в итоге не получить обморожение мозгов. Бушлат не справлялся с холодом, а я, в свою очередь, с ветром. На этот раз буря победила. Я снял лыжи, взял их в руки и стал пробираться сквозь снежную бурю в своих промокших, начинающих леденеть внутри, сапогах.

От этого долбанного снега неприятности терпели не только мы, но и офицерский состав. Однажды, вернувшись после наряда, на своей кровати я обнаружил грязную простынь и одеяло. Оказывается, пока я «бдел» на охране склада, у жены нашего взводного начались схватки. Скорая помощь к дому офицера, конечно, подойти не могла. Командир части – настоящий мужик, не задумываясь ни минуты, выделил бронетранспортер на гусеничном ходу рожавшей жене офицера. Я даже не могу представить, каким образом они умудрились протащить ее через люк бронетранспортера и довезти без травм до госпиталя через эту свирепую бурю и непроходимые снежные горы.

С тех пор у меня устойчивая ненависть к снегу…

Время от времени нас, бравых ребят, отправляли на боевые дежурства. Вот и мне «повезло». Мне и моему товарищу Димону – четкому якуту, дали приказ выйти «бдеть».

Дежурство проходило в здании действующей губы. Маленькая комната, голые, местами неумело оштукатуренные, бетонные стены. Такой же голый бетонный пол. Холод… Две шконки, прибитые к стене. Туалет на улице – там, где можно спрятаться. Вооружившись автоматами и некоторым «штатным оборудованием», мы заступили на сутки внимательного безотрывного дежурства. Иногда мы менялись, чтобы поспать. Это в каком-то смысле отличный отдых, вдали от всех. Если бы не шумные крысы, которые борогозили днем и ночью. С ними не уснуть. Они все что-то грызли, шуршали да бегали, особенно по ночам. Чтобы меня в ночи не укусила за лицо какая-нибудь крыса, я закрывал свой вонючий спальный мешок на молнию до упора. Лучше без воздуха в отвратном запахе, чем укус крысы за бровь или губу в глубоком сне.

От своей любимой Вики бумажного письма, с флером свежих духов, я так и не дождался, да и не надеялся уже. Однажды, в ответ на мои многочисленные звонки, я получил от нее сухое смс: «Нам надо взять перерыв». Я не понял, что это значит… Решил, что, скорее всего, новая работа, новые знакомства… Бегать за человеком, которому на меня наплевать, я не собирался. Было, конечно, очень больно и тяжело, столько времени любил ее, а она…Ну ничего, армейские будни помогут забыться…

Шел день за днем. Я получил сержантские лычки. Я начал терять себя. Начал меняться. Навязанная окружением агрессия въедалась в мозги и давала периодически о себе знать взрывами в психике. На моем счету было несколько рассеченных лиц. В этот список попался и тот же Альянс.

Он хотел «опустить» (унизить) меня перед стоящей на поверке с утра ротой. Стоило мне отлучиться на минуту, Альянс демонстративно забрал мои зимние перчатки, которые я оставил на тумбе возле своей кровати. Зимние перчатки на острове – это не просто перчатки… короче, если они пропали, то найти другие крайне тяжело, если только купить за большие деньги, которых, конечно, ни у кого нет, ну, или отобрать у кого-то, или украсть.

Он думал, что я побоюсь, и не полезу в конфликт. Быстрым шагом я подошел к нему. В ответ я получил мощный удар в висок. Моментально я налетел на него, бросил в стену, сел верхом на лежащее тело и ритмично стал забивать лицо кулаками.

Меня, с пеной у рта, сняли с Альянса. Я плюнул на него и громко рассмеялся, смотря на свежеокровавленное лицо.