Улыбка на пол-лица

– Получил свое, ублюдок! – кричал я, захлёбываясь от смеха. – Как долго я этого ждал! Ха-ха-ха!

Примерно через час я пришел в себя. Я на несколько дней получил украшение в виде синяка, но при этом отомстил за всех ребят, которых он постоянно унижал. После этого случая его распальцованный авторитет как-то резко пропал. Да к тому же вдруг проявилась история, как он попал в армейские ряды. Ее поведал нам парнишка, призванный к нам в часть из его города, и конечно, он не смог промолчать про нашего «крутого» пацана. Альянс хвастал тем, что сам принял решение послужить в армии, а оказалось, что это не совсем так – просто сбежал из родного города от кучки бандитов, точнее, от долгов перед ними. У него была машина, старый «гольф». И вот, изрядно наевшись таблеток с дружками-гопниками, ночью, после очередной тусовки, он на своей машине въехал в какой-то навороченный «джип». Конечно, въехал по своей вине – не справился с управлением. Ну, а дальше из машины вышла тройка плотных ребят: «Ну, типа, вина твоя, мужик, без сомнений, надо что-то решать. Мы, типа, не беспредельщики, сколько стоит, столько и заплатишь». Короче, поехали они в сервис, там ущерб оценили, потом – машину Альянса. Машина, надо сказать, была такая, прилично убитая уже, да и авария эта еще «убитости» добавила. В общем, решили, что в счет уплаты долга Альянс им свою машину прямо сейчас отдает, и плюс полторы тысячи долларов сверху. Срок – один день. Ну, машину-то он отдал, как-то там переоформили сразу. Начал искать деньги. Нашел только шестьсот долларов. Эти ребята приехали к нему, он отдал им шестьсот и сказал, что еще девятьсот поищет, на что ему ответили, что срок – один день, а затем включается счетчик, из расчета триста долларов в день. Ну, и напоследок многозначительно добавили, что в жизни с людьми всякое случается… И вот, не найдя нигде денег, он отправился в районный военкомат. К счастью для него, как раз шел летний призыв. Через неделю Альянс уже попал на остров.

Таких ситуаций, как с Альянсом, было множество.

Я никогда не начинал конфликт первым. Выступал только против тех, кто хотел унизить, избить, обобрать меня или товарищей.

Меня мучила мысль взорваться и решить вопрос со «смотрящим» Карайбедой, который продолжал унижать солдат. Надо биться за свободу. За свободу действий и мыслей. Я искал нужного момента, повода, и когда можно будет нанести точечный удар. Удар хитростью или физический, любой. Нужна была тонкая игра. Я знал, что он сильнее. Но был уверен в том, что, найдя подходящий момент, он бы ответил за все свои деяния и сломанные психики солдат. Я с нетерпением выжидал, ждал в его «движениях» брешь.

* * *

Звонки… Хотя бы раз в неделю я старался позвонить домой родным, сказать, что все хорошо, живой-здоровый. Сеть можно было поймать только за казармой, на высокой снежной сопке. Как-то раз вовремя позвонить не удалось – сеть совсем пропала. Когда она появилась, я сразу отзвонился. Домашние испугались, так как на федеральном канале объявили о шторме в нашем районе, во время которого затонул катер с двумя десятками парней. В то время матери приснился тревожный сон: беспечно скачущий воробушек на веточке, который прыгал-прыгал, да вдруг замертво упал на землю… Ах, эти сны и знаки. Слава богу, что это просто сны…

Шли месяцы… Однажды к нам из взвода снайперов перевели Руслана. Высокий, грозный, совершенно неуправляемый солдат. В течение полугода он сменил три роты, дальше только дисбат. Но дисциплинированный, жесткий, как стальная арматура, командир Горин пообещал замполиту полка, что перевоспитает этого урода.

Руслан не вставал с утра на зарядку, игнорировал приказы офицеров и сержантов. Любил травить солдат. Как-то раз, отобрав новые сапоги у парня, он отдал их одному нижегородцу, Вале, чтобы тот разносил их, – не хотелось Руслану натереть мозоли о новые сапоги. Валя согласился их разносить в течение трех дней. Надевал он их аккуратно, каждый день чистил щеткой. Прошло три дня. Валя передал сапоги Руслану. Руслан взял сапоги и внезапно заорал:

– Свинья, они же воняют! Ты конченный вафлер!

– Я сделал все, как ты говорил… – отвечал Валя.

Вскочив с кровати, Руслан схватил за горло Валю и потащил в сушилку. Там, изрядно его избив, посиневшего, с разбитым лицом, потащил в мойку мыть эти злополучные сапоги. Так и просидел до вечера Валя у мойки, намывая их. Кровь капала на мойку вместе с грязью от сапог.

Вечером вернулся командир роты Горин, зашел в мойку, увидел лужу крови и Валю, с сапогами, щеткой и мылом в руках. Поняв в чем дело, он отправился за Русланом.

Увидев Руслана, лежащего на кровати, Горин схватил его за руку и потащил из расположения роты. Подбежали еще офицеры, так как Руслана невозможно было удержать. Он вырывался, словно бешеный, неуправляемый псих, и орал, брызжа слюной:

– Паскуда! Я жену твою прирежу! Сыну твоему череп проломлю!