Одно из уникальных качеств буддизма заключается в том, что он основан на единой, фундаментальной теории, которую никто не имеет права менять. Теорию буддизма можно изменить только в одном случае: если вы найдете в ней какую‑то ошибку, какое‑то логическое несоответствие. Однако эта теория существует уже два с половиной тысячелетия, и за это время ее никому не удалось опровергнуть. Дело в том, что учение Мадхьямики Прасангики не было придумано людьми. В нем говорится о законах самой природы, законах бытия, которым подчиняются все феномены. Изучая воззрения Мадхьямики Прасангики, мы пытаемся постичь эти законы – законы абсолютного существования вещей. Поэтому Будда сказал: «Пустота феноменов не зависит от появления в мире Будды, поскольку она не была придумана Буддой. Пустота существовала изначально».
Прежде чем объяснить вам, как медитировать на пустоту с точки зрения Мадхьямики Прасангики, я перечислю наиболее распространенные ошибки, которые могут иметь место во время медитации. Эти ошибки люди совершали в древние времена, совершают их и сейчас.
Первая ошибка заключается в следующем. Когда во время медитации вы начинаете искать свое «я», вы размышляете: «Голова – не «я», рука – не «я», живот – не «я», нога – не «я», сердце – также не «я». Кроме того, нет никакого «я» вне меня». Из этого вы заключаете, что «я» найти невозможно, оно необнаружимо. «Я» подобно пространству, в котором нет ни центра, ни краев, и которое нельзя «схватить» или «удержать». Поскольку «я» невозможно удержать, следовательно, оно пусто. Затем, отказавшись от любых концепций, связанных с «удерживанием» или «цеплянием», вы приходите к выводу о том, что все феномены так же непостижимы, как и «я».
Сделав такое заключение, вы входите в бесконцептуальное состояние. В это состояние войти очень легко. Вы ищете «я» и не можете его найти. Вы думаете: «Я» не существует, потому что я не могу его «схватить». Подобно этому, вы ищете пространство и не можете его найти. С тем же успехом вы ищете стол… «Какая часть стола — «стол»?» – спрашиваете вы, и не находите ответа на этот вопрос. Не обнаружив стола, вы делаете вывод, что его не существует. В результате вы погружаетесь в медитацию, подобную пространству. В этом состоянии, как в пространстве, нет ни центра, ни краев, нет ничего, за что можно было бы зацепиться, что можно было бы удержать. Эта медитация – следствие неправильной интерпретации учения. Если вы будете долго ее практиковать, то концепций у вас поубавится. И, на первый взгляд, омрачений у вас также станет меньше… Но в действительности этот метод, как болеутоляющее средство, просто притупляет вашу боль. Он никогда не освободит вас от сансары, поскольку в его основе лежит глубокая убежденность в том, что «я» вообще не существует. А это нигилистическая позиция, так как она не включает в себя понимание взаимозависимого происхождения. Это ошибка. Подобная «неконцептуальная медитация» распространена среди последователей небуддийских школ, например, индуистов.
Еще одна ошибка. Согласно некоторым интерпретациям, во время медитации на пустоту ума следует определить его цвет и форму. Исследовав свой ум, вы не находите у него ни цвета, ни формы. Кроме того, ума, существовавшего в прошлом, сейчас уже нет, поэтому вы не можете обнаружить свой прошедший ум. Ум, который существует в настоящем, ежесекундно меняется. Будущего ума еще нет. Выяснив все это, вы говорите: «Ум – это пустота. Ума не существует».
В данном случае, несмотря на то, что вы употребляете термин «пустота», на самом деле ваши взгляды также основаны на нигилизме. Кхедруб Ринпоче резко критиковал подобные интерпретации. Согласно
Кхедрубу Ринпоче, поиск цвета и формы ума не имеет ничего общего с поиском его абсолютной природы. Если вы осознали, что у ума отсутствуют цвет и форма, это не значит, что вы постигли абсолютную природу ума. Если бы это было так, «добраться «до абсолютной природы ума было бы очень легко, и для этого не было бы необходимости серьезно изучать тексты Нагарджуны. Спросите у любого человека, не знакомого с буддийской философией: «Есть ли у вашего ума форма или цвет?», и он вам скажет: «Конечно, нет!»