Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь

Недавно ты попробовала раскрыть крылышки. Однажды они станут достаточно сильными, чтобы позволить тебе улететь, но пока еще тебе нужно пожить в гнезде. Мне хочется, чтобы ты нашла человека, который будет любить тебя так же сильно, как я. Не соглашайся на меньшее и не торопи события. Твой избранник подарит тебе радость, будет считаться с твоим мнением, будет общаться с тобой на равных и никогда не попросит больше того, что ты захочешь ему дать. Он найдет тебя, Молли, но пока ты с ним еще не знакома. Я уверен, вы встретитесь.

Ты замечательная девочка, и я знаю, что ты станешь замечательной женщиной. Полагаю, ты сможешь стать прекрасным психотерапевтом, если все же решишь избрать эту стезю. Меня тронуло, когда ты сказала, что возможно выберешь эту сферу деятельности.

Я понимаю, солнышко, что ты будешь горевать обо мне, но только не горюй долго, ладно? Я не боюсь этого нового путешествия, а приветствую его. Я с нетерпением жду той новой реальности, где мне не понадобится старое тело, где я буду свободен от боли и страха. Я мысленно представляю это место полной свободы наподобие бесконечной небесной канатной переправы. Мне нравится думать, что я смогу смотреть на тебя с тех высот.

Храни как сокровище, Молли, свои родственные связи. Понимаю, они сложные и озадачивающие люди, но все они любят тебя. Постепенно ты придешь к пониманию того, что некоторое неблагополучие есть в семье любого человека. Других семей просто не бывает. Когда-нибудь ты создашь свою семью, и ее жизнь тоже будет беспорядочной, и безумной, и полной любви. Я буду дожидаться этого с глубочайшим душевным предвкушением.

Пусть хранит тебя моя безграничная любовь,

Папа

60

Я долго просидела в домике, зажав в кулаке свой аметистовый талисман. Я перечитывала письмо дюжину раз. Может, и больше. Оно лежало у меня на коленях, промокшее от слез. Я пожертвовала бы чем угодно за один разговор с отцом. Я рассказала бы ему, что стала адвокатом и начинаю думать, что совершила ошибку. Рассказала бы, что, как и Нора, не могу иметь своих детей, но скоро в моей жизни появится ребенок. И сказала бы ему, что, как и Нора, буду всем сердцем его любить.

Я потеряла счет времени и, направившись к выходу из леса, надеялась, что Нора не беспокоилась обо мне. Не представляю, сколько я там пробыла, но достаточно долго, чтобы начала сказываться трехчасовая разница во времени между Сан-Диего и Эшвиллом. Отыскав велосипед, я быстро помчалась вниз по кольцевой дороге, стремясь скорее вернуться к Норе. Мне хотелось поделиться этим письмом с человеком, который сможет понять, какие чувства я испытываю.

* * *

Сидя на диване и читая это письмо, мы обе всплакнули. А закончив читать, притихли, и я полагаю, она, так же как я, испытала эмоциональное истощение.

– Помню, ты не осталась до конца поминок, – помолчав, сказала она.

В памяти всплыло мое отчаянное бегство с поминального ролевого танца в павильоне. Да, я вспомнила, как стремилась убежать от боли.

– Я была слишком расстроена.

– По-моему, это еще мягко сказано, – заметила она, и я кивнула в ответ.

Вздохнув, Нора коснулась пальцами лежавшего у нее на коленях письма и добавила:

– Для оставшихся этот танец стал своего рода катарсисом. Но ты была в недоступном для него состоянии.

– Оно осталось в прошлом, – сказала я, небрежно пожимая плечами. – В далеком прошлом.