Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь

– Сиенна? – взволнованно спросила я. – С вами все в порядке?

– Да, – всхлипнув, выдавила она.

– Это ужасно трудно, правда?

– Правда.

– Может, хотите поделиться со мной своими чувствами? – Я вдруг вспомнила, как Зоуи советовала во время наших первых разговоров с биологической матерью придерживаться легких нейтральных тем. Говорить о любимых занятиях. Или о погоде. Не погружаться сразу в проблемы усыновления.

Она сопела и хлюпала носом. Я ждала, закусив губу. Голос у нее, возможно, звучный и взрослый, но плач выдал юную девчонку, и я сама расстроилась из-за нее.

– Просто… – начала она, – просто мне хочется убедиться, что я найду для моего ребенка по-настоящему идеальный дом. Из-за этой беременности я пережила столько страхов, но теперь мне необходимо убедиться, что она попадет в хороший дом. В идеальный дом.

«Она…» Так это девочка! Мне не терпелось сообщить это Эйдену.

– Честно говоря, Сиенна, вряд ли вы найдете где-то идеальный дом, – задумчиво произнесла я. – Однако бывают, конечно, хорошие дома, и мы с мужем, на мой взгляд, как раз можем предоставить такой дом вашей малышке. Может, у вас есть к нам какие-то вопросы?

– Нет. То есть я все узнала из вашего портфолио. Мне нравится, что у вас уже есть маленькая девочка, и у нее будет сестричка. И что у вас есть собака. Мне всегда хотелось собаку, но…

– Сиенна? – прервала я ее с упавшим сердцем. – По-моему, вы перепутали наш рассказ с какой-то другой семьей. У нас нет девочки. И собаки. Хотя собаку мы можем завести.

Мы с Эйденом никогда не говорили об этом, но я буду рада завести собаку, если она поможет обрести ребенка.

– Вы шутите, – растерянно произнесла она. С другого конца линии до меня донесся шелест бумаги. – Как вы сказали, вас зовут?

– Меня зовут Молли, – повторила я. – А моего мужа – Эйден.

– Ой, блин. Я совсем запуталась.

Я зажмурила глаза. Испугавшись, что сейчас тоже заплачу. Внезапно во мне вспыхнул неистовый соревновательный дух по отношению к той паре с девочкой и собакой. «Что будет лучше самому ребенку», – мысленно напомнила я себе.

– Понятно, но почему бы нам все равно не поговорить немного. Должно быть, вы выбрали и наш вариант тоже, поэтому…

– Да, все нормально, я нашла вас. Вы тоже понравились мне. И ваши близнецы.

– Точно! Это мы. Эти близнецы приходятся нам племянниками. Разве они не очаровательны?

– Да. – Ну вот, похоже, она улыбнулась. В ее голосе прозвучала радость, и я воодушевилась. – Они выглядят очень счастливыми. По-моему, вы упоминали, что они живут поблизости от вас?

– До их дома всего пару миль. Ваша малышка сможет видеться с ними постоянно. Они вырастут вместе, как кузены.

– Здорово, – сказала она.

Молчание между нами затягивалось, а в моей голове царила бессмысленная пустота. Я еще не успела пережить шок от этой путаницы. Мне с трудом, но удалось найти новую тему.

– А как вы сами себя чувствуете? – спросила я. – Беременность проходила легко?

– Поначалу меня часто тошнило, но сейчас уже просто… надоело быть такой слоноподобной. Мне просто хочется, чтобы все поскорее закончилось.

– Понятно, могу себе представить, – согласилась я. Вынашивая Сару, мне не удалось растолстеть. Хотя хотелось. – По-моему, вы очень смелая, – добавила я. – Вы сделали трудный выбор, решив выносить ребенка, и теперь вам предстоит не менее трудный выбор семьи, которая сможет подарить ему – подарить ей – замечательную жизнь.

Последовала очередная пауза.

– Мои школьные подруги считают, что я совершаю огромную ошибку, – наконец призналась она.

– Почему они так считают?

– Я хожу на курсы для беременных или для тех, у кого уже родились дети, – пояснила она. – В общем, только я решила отказаться от ребенка.

Теперь я порадовалась выбору варианта открытого усыновления.

– По-моему, вы вовсе не отказываетесь от него, – возразила я. – Скорее уж вы ищете для нее подходящий дом. Вам хочется, вероятно, дать ей то, что вы сами пока не способны дать.

– Точно, но они говорят, что, должно быть, я не люблю ее, раз готова отдать… раз ее удочерят. А я люблю. Очень люблю.

– Мне кажется, ваша любовь должна быть очень велика, раз вы способны сделать ради нее столь трудный выбор.

– Вот именно, жутко трудный.

Мы обе опять умолкли, и я не знала, о чем говорить дальше. Мне не нравилась эта ситуация. Не нравилось появившееся во мне ощущение навязчивости, порожденное попытками найти нужные слова, чтобы понравиться ей.

– Может, расскажете что-нибудь об отце малышки? – спросила я.

– Он кретин, – коротко изрекла она.

– О, простите. И долго вы с ним общались?

– Мне не хочется вспоминать о нем.

Пора менять тему, подумала я.

– Сиенна, может, вам хотелось бы встретиться с нами? – предложила я. – В пятницу мой муж вернется из командировки. Мы могли бы пообедать в субботу, если это вас устроит.

Похоже, она в сомнениях. Я вновь услышала шелест бумаги и испугалась, что она проверяет свой ежедневник. Может, хочет подыскать нам время между встречами с другими приемными парами. К примеру, с теми любителями собак.

– Да, вполне устроит, – наконец ответила она.