Умереть без свидетелей. Третий апостол

— Что вы, какие благодарности… Скорее бы нашли убийцу. Это преступление так взбудоражило город… И я надеюсь, что вы на правильном пути. Справедливость и правосудие восторжествуют!

— Воистину так… Аминь! — шутливо закончил Юрий Алексеевич, и оба рассмеялись.

IV

Прохор Кузьмич пришел проводить Казакиса и Леденева на вокзал.

Поезд в Луцис уходил в семь пятьдесят утра, а в половине восьмого, когда Арвид и Юрий Алексеевич подошли к вагону, они увидели на перроне Конобеева, одетого в светлый летний плащ и в легкой шляпе…

«Букетика только не хватает», — подумал Арвид, несколько удивленный поступком Прохора Кузьмича. Конечно, он понимал, что Конобеев заявился в такую рань из уважений к Юрию Алексеевичу, но сие обстоятельство было и ему тоже приятно. Арвид уже прикинул, как небрежным тоном бросит он при Федоре Киевлянине: «Шеф оперативной группы лично прибыл на вокзал, чтобы тепло проститься с любимым детективом и передать ему на дорогу корзинку домашних пирожков с капустой».

— Прохор Кузьмич, — укоризненно проговорил Леденев, подходя к Конобееву, — ну зачем вы беспокоились? И поезд такой ранний… Доброе утро, Прохор Кузьмич.

— Как будто бы доброе… Маленькая дочка рано встает и отца будит. Да и не привык я поздно вставать.

— А я вот, — сказал Леденев, — когда есть возможность, люблю поспать, как говорится, до упора… И вообще сплю всегда, как младенец.

— Ну ежели так, как мой младенец, то я тебе, Юрий Алексеевич, не завидую. А ты, Карлович, выспался? И хорошо… Ну что ж, пойдемте в вагон.

Расположились в купе. Попутчиков не было. И вот по радио объявили, что осталось до отхода пять минут…

— Ну что же, — сказал Прохор Кузьмич. — Желаю вам удачи. А в назидание так и просится на язык цитата из Евангелия.

Леденев и Арвид улыбнулись.

— Чего улыбаетесь? Общение с этими сочинениями не проходит даром. Словом, «просите и дано будет вам; ищите и обрящете, стучите и отворят вам». Так, кажется, передает слова Спасителя евангелист Лука… Не правда ли, Арвид? В добрый путь! И с пустыми руками не возвращайтесь.

И несколько минут спустя они поехали в Луцис…

Принесли чай.

Арвид Казакис встрепенулся, сорвался с места, достал портфель и принялся распаковывать свертки, которыми нагрузила его Лидия Станиславовна, успевшая и стряпню соорудить, и поругать Арвида за то, что не предупредил ее о намечающемся отъезде.

— Хорошо, что вчера пирожки затеяла, — говорила она, собирая сына в дорогу. — Есть хоть что завернуть…

— Да куда же ты, мама, столько? Юрий Алексеевич увидит — смеяться будет. Тут на взвод хватит…

— Вот и хорошо. Юрий Алексеевич не смеяться, а кушать будет и меня поминать добрым словом.

Так и получилось. Леденев позавтракать не успел и с удовольствием принялся за пирожки с капустой, нахваливая искусные руки Лидии Станиславовны.

— Моя Вера Васильевна тоже печет пирожки в дорогу, — сказал Юрий Алексеевич, принимаясь за второй стакан чая. — Это прямо-таки семейная традиция. И теперь благодаря вашей маме, Арвид, меня не оставляет чувство, будто из дома еду…

После завтрака стояли в коридоре, обменивались репликами, смотрели на природу за окном, пробегавшие мимо разъезды и поселки… Затем улеглись на полках и принялись читать. Леденев листал Евангелие. Арвид Казакис взялся читать работу Людвига Фейербаха «Пьер Бейль. К истории философии и человечества». Ее рекомендовал ему посмотреть Прохор Кузьмич.

На первый взгляд, писал Фейербах интересно и вполне доступно. Но Арвида замучили бесконечные примечания редакции, к которым добавлялись обстоятельные разъяснения самого автора. Заставляли спотыкаться латинские фразы, которые философ ронял по ходу изложения. Небрежно так ронял их Фейербах, а Казакис шарил глазами по книге, отыскивая перевод… И Арвид с первой страницы основного текста принялся перебрасывать листы книги справа налево и наоборот. Это затрудняло чтение, утомляло… И когда Леденев обратился к нему, Казакис с облегчением отложил Фейербаха, грустно подумав меж тем о пробелах собственного высшего гуманитарного образования…

— Вот, Арвид, послушайте, — проговорил Леденев, — что написано в Евангелии от Матфея: «Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас. Ибо многие придут под именем Моим и будут говорить: «Я Христос», и многих прельстят». Глава двадцать четвертая, стих четвертый и пятый. Как вам нравится предупреждение Иисуса? Не наводит ли на какие размышления?

— Вы хотите сказать, что существует некто, причастный к убийству Бориса Яновича, который скрывается под чужим именем?

— Такое не только возможно, — проговорил Юрий Алексеевич. — Сдается мне, что именно так оно и есть. Когда мы обнаружим убийцу, то наверняка выяснится, что это на самом деле вовсе не тот человек, каким его знают окружающие. Вы подобное допускаете?

— Вполне, — ответил Казакис. — Но кто именно? Как нам найти этого оборотня?

Леденев рассмеялся.

— Знай мы это — не поехали бы в Луцис. Хотя, как мне кажется, в Луцис нам все одно ехать пришлось бы. Мне представляется, что дело это выходит за пределы судьбы только профессора Маркерта.

— Вам что-нибудь уже известно, Юрий Алексеевич?