Умереть, чтобы жить

Ника пошла за ним, чувствуя, как дразнит ноздри запах свежей выпечки. «Вот черт, сейчас ведь куплю и нажрусь, — печально подумала она, в то время как рука безвольно взяла со стеллажа хрустящий теплый батон с чесноком. — Да и черт с ним».

— Нормально все… было, — выдавила она с запинкой, — пока Луцкий не приехал, а за ним следом — полиция.

— Полиция? — удивленно повторил Филонов, останавливаясь. — Зачем?

— За Луцким. Его прямо из редакции и забрали.

Филонов пригладил волосы, потер щеку, потом потряс головой, словно стараясь вытряхнуть полученную информацию:

— Ничего не понял. Луцкого задержали? За что?

— Говорят, подозревают в убийстве жены.

— Чушь какая-то… — пробормотал Федор. — Они с женой давно вместе не жили, с чего бы ему ее убивать?

— Не жили? Тогда странно… — протянула Ника, посматривая на булочки с марципаном и корицей.

— Вот-вот…

Справиться с собой не удалось, и Стахова малодушно опустила в тележку три булочки, а заодно и пару пирожков с капустой. «Ну, что за характер? Почему нельзя взять и выложить все обратно? Ведь нажрусь же! И даже на завтрак не оставлю — так и буду в кухню шастать, пока все до крошки не съем!» — Ругая себя, Ника шла вслед за Филоновым к кассе. Уже рассчитавшись, Федор подождал ее, и они вышли на крыльцо вместе.

— А ведь действительно странно, да? — задумчиво проговорил Федор, глядя поверх Никиной головы. — Луцкий зачем-то приехал к нам — и тут же полиция появилась. Разве они могли знать, где он будет? История тянет на детектив, тебе не кажется?

Ника только вздохнула. Она уже отлично знала, как именно проведет сегодняшний вечер и, возможно, часть ночи.

Глава 11

Детективная история

Сплетен хватает ровно на семьдесят дней.

Японская пословица

Интернет, к ее удивлению, пестрил фотографиями жены Луцкого — высокой стройной шатенки с ослепительно-открытой улыбкой. Так не улыбаются записные красавицы с фарфором во рту, эта улыбка — естественная и располагающая, с такой женщиной мгновенно хочется общаться, слушать, что она говорит, смеяться ее шуткам. Среди жен олигархов, по Никиному разумению, такие женщины были редкостью. Можно сказать, что Наталья Луцкая являлась как раз таким исключением. Все, что смогла найти о ней Ника, было только положительным — ни в каких скандалах дама замечена не была, слишком напоказ свою жизнь не выставляла, не имела акаунта ни в каких соцсетях и не забрасывала интернет-пространство снимками каждого своего вздоха, как часто делают другие представительницы этого круга. Единственное, что удалось выяснить, так это то, что Наталья любила бриллианты и владела неплохой и довольно редкой их коллекцией. Там были не просто украшения с камнями, а именно сами камни — редкие, немалой цены. Но никаких фотографий опять же не имелось — все это были лишь комментарии подруг и высказывания дамы-ювелира, через которую Луцкая приобрела большую часть коллекции.

— Странная тетка какая-то, — пробормотала Ника, сжимая пальцами переносицу и дотягиваясь до стакана с молоком, — другая на ее месте уже бы триста фотографий выложила, а эта, видно, умная — понимает, что в интернете полно охотников до чужого добра. Так и воров на квартиру навести недолго. Хотя вряд ли она их дома хранила… Я бы точно сейф арендовала — так надежнее.

Она встала из-за стола, размяла затекшие ноги и вышла на балкон. Хотелось курить, но валявшаяся тут же на столике пачка оказалась пуста, и Ника выругала себя за забывчивость — была в магазине и не подумала о сигаретах.

— Л-ладно, — мстительно сказала она, входя в кухню, — не купила сигареты — тогда жри, не пропадать же добру.

От купленной выпечки остался только один пирожок, вот его-то Ника и съела, запивая молоком прямо из бутылки. Мысль о коллекции бриллиантов Луцкой почему-то прочно засела в голове и не желала оттуда исчезать.

— Дались мне эти камни, — пробормотала Стахова, снова садясь за ноутбук, — ну камни и камни… кто-то картины коллекционирует, а кто-то — бриллианты, у каждого разные возможности… Но почему, почему я никак не могу отделаться от мысли об этих камнях?

От напряжения заболела голова, и Ника, чтобы не усугублять, выпила таблетку и легла. Стрелки на часах приближались к половине пятого, и спать осталось всего ничего.