Умереть, чтобы жить

— Понимаю, — пролепетала Ника, чувствуя, что оставаться сегодня в квартире одна просто не сможет.

— Вам есть куда уйти хотя бы на ночь?

И тут она вспомнила о квартире Рощина. Ключи лежат в его сумке, Ника может взять их и переночевать там, вряд ли Дмитрий будет против.

— Я могу уехать в квартиру моего друга, ключи есть…

— Это прекрасно. Тогда мы вас довезем, если не возражаете, — сказал полицейский, — а то мне неудобно, я пообещал, что помогу, а ресурсов-то нет. Но хоть буду знать, что вы не останетесь здесь одна. Сейчас ребята закончат — и поедем. Далеко это?

— Новые Черемушки…

— Ну, ничего, дороги уже свободные, доедем.

Они дождались, пока опергруппа закончила осмотр, Ника наскоро побросала в сумку какие-то вещи, нашла ключи и, не в силах больше смотреть на кошмарную кровавую лужу, все-таки смыла ее с кафельного пола. Полицейские помогли ей закрыть дверь, и все вместе они спустились на улицу. Там, несмотря на ночь, было оживленно — обсуждалось происшествие. Ника, пригнув голову и стараясь выглядеть незаметнее, шла между полицейскими к их машине.

— Ты смотри, журналистку-то арестовали, — раздалось из толпы.

— Спокойно, граждане! — объявил старший полицейский. — Никто никого не арестовывал, гражданка Стахова едет с нами для дачи показаний, скоро вернется домой. И вы расходитесь, нечего тут сплетничать. Спокойной всем ночи.

Толпа что-то забурчала, но Ника уже не слушала, забираясь в полицейский «уазик».

— В Новые Черемушки, Василий Иванович, — распорядился старший, усаживаясь на переднее сиденье, и водитель завел двигатель.

Глава 31

Страх

Только слепая змея ничего не боится.

Японская пословица

Пустая квартира Рощина оказалась еще более ужасным местом, чем собственная, в которую кто-то заходил. Ника бродила по комнатам и никак не могла найти себе места, где бы затихнуть. Ни о каком сне, разумеется, речи вообще не шло — она просто не могла закрыть глаза, боялась, что снова увидит лежащего на полу Дмитрия и лужу крови. В ванной висел махровый халат, и Ника, взяв его в большую комнату, устроилась на диване, завернувшись в мягкую ткань, хранившую запах туалетной воды Рощина.

«Только бы с ним все обошлось, — думала она, обнимая себя за плечи. — Только бы все было хорошо, пусть операция пройдет нормально». Она решила, что, едва рассветет, поедет в больницу и постарается попасть к Дмитрию — ей нужно было увидеть его и убедиться, что все в порядке. Уснуть все равно не удастся, это Ника уже поняла. Поэтому, решительно вернув халат на крючок в ванную, она обследовала холодильник и нашла упаковку куриного филе.

— Очень кстати, — обрадовалась Ника, — сварю бульон, все равно ему ничего другого, наверное, нельзя после операции.

Ровно в семь утра Ника вышла из дома и пошла к метро. Девять станций в пустом вагоне показались вечностью, да и жутковато было — одной. «Никогда не думала, что ранним утром в выходной в метро так страшно. Апокалипсис. Никого нет, я осталась одна на всей планете. Я — и банка куриного бульона».

Оказавшись на улице, Ника вздохнула полной грудью — тут хотя бы машины ездили и собаководы с питомцами прогуливались.

«Я стала ужасной трусихой. Как пуганая ворона, точно. Всего боюсь. Может, ну ее на фиг, эту Луцкую вместе с ее мужем, а? Ведь это явно оттуда ноги-то растут. И кстати — а почему я думаю все время на Бальзанова? Ведь и Луцкий может на меня охотиться, если знает о том, чем я занимаюсь. Почему такая мысль не приходила мне в голову? Потому что я назначила Луцкого потерпевшим, а Бальзанова сволочью? А наоборот не может быть?»

От этих мыслей Нике стало нехорошо, она остановилась посреди улицы и поискала глазами, на что можно опереться — ноги идти отказывались. Рядом оказался невысокий металлический заборчик, огораживавший газон, и Ника села прямо на него, скорчившись, как от боли в животе.

«Как же так? Ну, как же так, почему я так легкомысленно сбросила со счетов Луцкого? Ведь ему-то в первую очередь мое расследование опасно, ему — а не Бальзанову вовсе! Бальзанов просто хотел узнать правду, не привлекая внимания. А вот Луцкий… Ох, я дура…»

Что теперь делать, она решительно не понимала, зато понимала, откуда точно не стоит ждать опасности — из главного офиса «Нортона». Но то, что местонахождение Луцкого никому не известно, делало ее положение крайне опасным — когда противника не видишь, ни за что не предугадаешь его шагов. И еще — теперь она знала, где будет просить помощи. У Бальзанова. Если ему важно найти Луцкого и разобраться в том, что происходит в «Нортоне», пусть обеспечит ей безопасность, и тогда Ника поможет ему чем сможет.

От принятого решения стало заметно легче, Ника разогнулась и встала с забора.

В приемном покое ей никакой информации не дали, вручили телефон хирургического отделения и отправили восвояси. Ника с трудом дозвонилась в ординаторскую и уговорила дежурного врача выписать ей пропуск. Получив белый халат, она поднялась в хирургическое отделение и на посту спросила у молоденькой медсестры, где лежит Рощин.