Умереть снова

Неожиданно меня тоже начинает покачивать. Я пробираюсь по стеклу и крови к стулу и падаю на него. Роняю голову на руки и сквозь шум крови в ушах слышу другой звук. Вой сирены. У меня нет сил поднять голову. Я слышу, как хлопает входная дверь, слышу громкие голоса: «Полиция!» Но не могу пошевелиться. Только когда они входят в заднюю дверь и один из них разражается испуганными восклицаниями, я наконец поднимаю голову.

Передо мной стоят двое полицейских, оглядывая разгромленную кухню.

– Вы Милли? – спрашивает один из них. – Милли Дебрюйн?

Я киваю.

Он говорит в рацию:

– Детектив Риццоли, она здесь. Жива. Но вы не поверите, что я тут вижу.

38

На следующий день его берлогу нашли.

После того как радар обнаружил подземный бункер на заднем дворе Алана Роудса, потребовалось всего несколько минут работы лопатами, чтобы найти вход – деревянную крышку, присыпанную грунтом на дюйм.

Джейн первая спустилась по ступенькам в прохладную темноту, пахнущую сырой землей. Внизу она ступила на цементный пол и уставилась на растянутую на стене шкуру снежного барса, выхваченную лучом ее фонарика. На крюке рядом со шкурой висели стальные когти, их острые как бритва концы были отполированы до блеска. Джейн вспомнила о трех параллельных царапинах на теле Леона Готта. Вспомнила о Натали Тумз и трех царапинках на ее черепе. И вот она увидела инструмент, который оставлял эти метки на плоти и костях.

– Что ты там видишь? – крикнул Фрост.

– Человека-леопарда, – тихо ответила она.

Фрост спустился по лестнице, и они встали рядом, рассекая темноту лучами фонариков, словно саблями.

– Господи Исусе, – пробормотал Фрост, когда луч его фонарика остановился на противоположной стене. К пробковой плите были приколоты две дюжины водительских прав и фотографии из паспортов. – Из Невады, Мэна, Монтаны…

– Стена трофеев, – сказала Джейн.

Как у Леона Готта и Джерри О’Брайена. Алан Роудс тоже устроил выставку трофеев, но на стене, доступной лишь его взору. Джейн вгляделась в страничку, вырванную из паспорта: Милли Джекобсон. Роудс думал, что она стала его трофеем, но поторопился. Рядом с фотографией Милли были другие лица, другие имена. Исао и Кейко Мацунага. Ричард Ренуик. Сильвия ван Офвеген. Вивиан Крёйсвик. Эллиот Готт.

И Джонни Постьюмус, проводник, пытавшийся сохранить им жизнь. В открытом взгляде Джонни Джейн увидела человека, готового без страха и колебаний сделать все, что необходимо. Человека, которому не страшны звери буша. Вот только Джонни не знал, что самым опасным животным, с которым он столкнется, будет улыбающийся ему клиент.

– Тут есть ноутбук, – сказал Фрост, наклонившийся над картонным ящиком. – «Макбук эйр». Как думаешь, может, это ноутбук Джоди Андервуд?

– Включи.

Надев перчатки, Фрост взял ноутбук и нажал кнопку «пуск».

– Аккумулятор сдох.

– А блок питания там есть?

Он залез поглубже в коробку:

– Не вижу. Тут какое-то битое стекло.

– От чего?

– Это фотография.

Фрост вытащил фотографию в рамочке с разбитым стеклом. Осветил фонариком фотографию, и несколько секунд оба детектива не могли произнести ни слова – осмысляли увиденное.

Двое мужчин стояли рядом, освещенные солнцем, подчеркивающим каждую черту лица. Они были достаточно похожи, чтобы сойти за братьев, – оба темноволосые, с квадратными лицами. Человек слева улыбался в объектив, но второго словно застали врасплох – щелкнули, когда он повернулся лицом к камере.

– Когда сделан этот снимок? – спросил Фрост.

– Шесть лет назад.

– Откуда ты знаешь?

– Я просто знаю место, где он сделан. Я там была. Это Столовая гора в Кейптауне. – Джейн посмотрела на Фроста. – Эллиот Готт и Алан Роудс. Они были знакомы.

39

Детектив Риццоли стоит у входной двери в дом доктора Айлз, держа в руках ноутбук.

– Последняя часть пазла, Милли, – говорит она. – Я думаю, вам будет интересно увидеть.

Прошла почти неделя с того вечера, как я осталась в живых после нападения Алана Роудса. Хотя крови и осколков здесь больше нет и стекло вставлено в дверь, я все еще неохотно захожу в кухню. Слишком живы воспоминания. И свежи ссадины на моей шее. Поэтому мы идем не в кухню, а в гостиную. Я сажусь на диван между доктором Айлз и детективом Риццоли, двумя женщинами, которые охотились на монстра и пытались уберечь меня от него. Но в конечном счете я сама себя спасла. Я – та самая, которая должна была умереть дважды, чтобы жить снова.

Серый кот сидит на кофейном столике и с умным выражением (от которого становится не по себе) смотрит, как Риццоли открывает ноутбук и вставляет в него флешку.

– Это фотографии с компьютера Джоди Андервуд, – говорит Риццоли. – Вот почему Алан Роудс убил ее. Потому что эти фото говорят сами за себя, и он не мог допустить, чтобы их кто-то увидел. Ни Леон Готт. Ни Интерпол. И уж конечно не вы.