Умные граждане – умное государство

В отличие от проектов Crowdcrafting и «Открытая разработка лекарственных препаратов», в которых любители ассистируют профессиональным ученым, участники проекта «Общественная лаборатория открытых технологий и науки» (Public Lab) называют себя «гражданской наукой». Организаторы «Общественной лаборатории» рассматривают граждан не как помощников «на подхвате» членов закрытого эксклюзивного научного сообщества, но как самостоятельных ученых. В рамках одного из проектов лаборатория предоставила в распоряжение граждан воздушные шары и воздушные змеи для создания карт и аэрофотоснимков местности. В результате проект «народной картографии» стал конкурентом официальных картографических служб. В Лиме (Перу), например, жители официально не зарегистрированного поселения создали карты своего района, и это стало свидетельством существования места их проживания. Карты разлива нефти в Мексиканском заливе были использованы для демонстрации ущерба, о котором умолчали компании и официальные представители правительства США.

И в науке, и в коммерческом секторе новые технологии организации работы позволяют преодолевать географические границы, отказываться от традиционных рыночных стимулов и многоступенчатого контроля при производстве продукции. Количество и качество полезных любительских проектов уже достаточно впечатляюще, чтобы заглушить хор скептиков, провозглашающих идею интернет-сотрудничества наивной. Интуитивно понятно, что получение идей извне важно для государственных институтов не менее, чем для частных[44]. Интернет-сообщества дают государственным институтам возможность получить доступ ко всему изобилию творческих идей и знаний, существующих в широких массах[45]

. Изолированность противопоказана инновационности. Как писал Фридрих Хайек[46] в 1945 году, «знание обстоятельств, которое может быть нам полезным, никогда не существует в концентрированной или целостной форме»[47].

В обстановке падения рейтингов доверия правительству привлекательность таких идей не вызывает удивления. Даже католическая церковь, сотрясаемая недавними скандалами сексуального и финансового характера, обратилась к мирянам для привлечения их к пересмотру церковных доктрин[48]

. Всеобщий энтузиазм в восприятии модели открытых инноваций очевиден. Президент Барак Обама, объявляя в 2011 году в ООН о создании Межгосударственного партнерства «Открытое правительство», заявил:

Проще говоря, наши страны становятся сильнее, когда мы выходим из правительственных кабинетов и обращаемся за помощью к широкому кругу граждан. Я верю, что именно таким способом достигается прогресс в XXI веке[49].

Сходную мысль высказали и депутаты Европарламента, которые констатировали:

У общества должна быть возможность участвовать в принятии политических решений[50]

.

А премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон заметил:

Лучший способ обеспечить долговечный экономический успех – это поставить экономику под контроль политических институтов, в работе которых задействованы все граждане[51].

Открытое правительство, по словам восточноафриканского правозащитника и филантропа Ракеша Раджани, «это наиболее адекватный ответ на демократический порыв людей к участию, ответ на потребность, чтобы с ними считались, а их мнение учитывали». Нам необходимы подобные перемены в управлении, поскольку технология преобразила материальные условия общественной жизни и привела, по словам политического комментатора Мойзеса Наима, к «массовой трансформации познаний и чувств – растущему разочарованию в политической системе и ее институтах как в государственном, так и в частном секторе»[52]

.

Потенциал открытого правительства

Чтобы понять, почему открытость работы правительства, а не только коммерческих или научных организаций, может улучшить производство общественных благ и распределение дефицитных ресурсов, рассмотрим, каким образом открытость государственных институтов смогла бы привести к сокращению рецидивов преступлений[53]. Но для начала несколько фактов: за последние два десятилетия резко снизилось количество образовательных программ для заключенных – с примерно 350 в 1995 году до 12 в 2005 году[54], и негативные последствия не заставили себя ждать.