Умные парни (сборник)

Наука полна парадоксов. Мне думается, главный парадокс отечественной науки состоит в следующем. Если, как считается, для плодотворных занятий наукой необходимо состояние внутренней свободы, то каким образом советские ученые, которые жили, по существу, с петлей на шее и в случае ошибки могли оказаться в местах не столь отдаленных, сумели именно в период всеобщих репрессий создать столь мощный научный задел, что наша страна, потерявшая интерес к науке, не может растратить его и по сей день? И почему, как только железная хватка ослабла, задолго до финансового обнищания науки, наша интеллектуальная удаль пошла на убыль? Невозможно понять, каким образом великий Туполев был одновременно посажен в тюрьму и награжден Сталинской премией? И где черпал мужество великий Ильюшин? Перед первым перелетом через Северный полюс Сталин спросил конструктора: «Вы гарантируете, что в случае аварии самолет сядет на воду?» Ильюшин ответил: «Я гарантирую, что самолет сядет в Америке».

Одно из возможных объяснений парадокса можно найти в аналогии с принятой в авиации концепцией безопасной повреждаемости. Самолеты должны летать часто, без отдыха в аэропортах, из них выжимают все соки. При таких нагрузках без трещин на крыле или на фюзеляже не обойтись, и они (до метра длиной) допускаются, но самолет сделан из таких вязких и пластичных сплавов, что трещина не идет дальше. Минимум хрупкости, максимум пластичности. Наши ученые, так я думаю, были сделаны именно из таких материалов. Усталость и надломы были неизбежны, но показывать их не полагалось, снаружи оставались раскрепощенность и творческая независимость. «Гвозди б делать из этих людей, крепче б не было в мире гвоздей», – писал поэт Тихонов. Не знаю, как насчет гвоздей, а крылья для самолетов точно делать можно. Лауреат всевозможных премий Иосиф Фридляндер всю жизнь работал под дамокловым мечом суровых наказаний, но в любой ситуации оставался неисправимым оптимистом.

Молитва о Красной площади

В апреле 1947 года Фридляндера отправили в Куйбышев, где на заводе № 1 стояла эскадрилья новых МиГ-15, которым через неделю предстояло принять участие в первомайском параде на Красной площади. На заседании Политбюро Сталин сказал, что на этих самолетах обнаружены трещины. Но МиГи должны принять участие в параде. Если не смогут, то ряд людей отправится на Север. Если хотя бы с одним самолетом что-нибудь случится – тоже на Север. На заводе Фридляндеру удалось установить, что трещины имеют единичный характер и самолету ничто не угрожает. Когда он подписал заключение, 30 апреля с высоты 8 километров упал МиГ-15, летчик спасся – это был первый случай катапультирования из реактивного самолета. Но было ясно: подписанное заключение – это приговор. Неожиданно обнаружилось, что в аварии виноват двигатель. 1 мая, стоя на Трубной площади и глядя в небо, Иосиф Фридляндер первый и последний раз в жизни молился, чтобы самолеты пролетели над Красной площадью, а дальше хоть потоп. Самолеты пролетели, а его наградили орденом.

А с Путиным он говорил лишь однажды. Несколько лет назад – в Кремле, где получал очередную Государственную премию. Вниманием президента завладел певец Кобзон. Фридляндер прервал их разговор. Сказал, что наша авиапромышленность лежит на дне, «Эрбас» и «Боинг» выпускают по 300 больших самолетов в год, а «Туполевы» и «Ильюшины» заказов не получают, и это катастрофа. Путин посетовал: «Нет лидера». Фридляндер возразил: «Лидера надо найти».

ПЯТЬ ФРОНТОВ МАРШАЛА КОНЕВА

В Праге рассматривается вопрос о переносе памятника маршалу Ивану Коневу который освобождал столицу Чехословакии от фашистов. Этот памятник может постигнуть судьба Бронзового солдата в Эстонии. 10 лет назад, в год 100-летия легендарного военачальника, был уничтожен памятник ему в польском Кракове, хотя этот исторический город был спасен от разрушения благодаря действиям 1-го Украинского фронта. Конечно, каждый народ волен выбирать себе памятники, но о народе, в том числе о нас самих, можно судить по тому, как чтим мы память людей, делавших историю.

Через много лет после окончания войны Иван Степанович Конев встретился с артистами МХАТа. Народная артистка Ангелина Степанова, пораженная чистотой и богатством его речи, спросила маршала, откуда он родом. Конев ответил: «Моя Родина там, где не было крепостного права и не ступала нога завоевателя. Мы сохранили свободный и вольный язык славян, которые жили под Великим Устюгом». Ответ сам по себе замечательный, заставляющий вспомнить старый афоризм о том, что стиль – это человек. И все же из вологодских краев выходили разные люди, и невозможно понять, благодаря каким достоинствам и обстоятельствам парень из семьи зажиточного крестьянина, который в годы Первой мировой войны в общем строю был призван в армию и стал унтер-офицером, вырос в одного из самых видных военачальников богатого на войны XX столетия и, мало того, стал тонким дипломатом.