Умные парни (сборник)

Многие удивлялись, почему Курчатов «позвал» на Арзамас Харитона, мягкого, интеллигентного человека, который совсем не походил на начальника сталинских времен. Он был старорежимно вежлив, никогда не садился раньше другого человека, всегда подавал пальто, самым страшным словом в его устах было «чёрт!». Но Харитон обладал чертой, которая отмечалась всеми, кто знал его, и отличала его ото всех, кто работал с ним, – феноменальная ответственность. Как говорил один из наших известных физиков, такой ответственностью отличался еще только президент Академии наук Сергей Вавилов. Случайно ли, что брат Вавилова и отец Харитона погибли в тюрьмах НКВД?

Харитон наизусть знал тысячи чертежей, которые сопровождали каждое изделие центра. Он сидел в кабинете до глубокой ночи, но в 8 утра всегда был на работе. Долгие совещания по выходным были обыкновенным явлением, хотя он всегда мягко и застенчиво извинялся перед сотрудниками за очередной вызов на работу, передавал привет их женам… Он проверял каждую деталь перед испытаниями и, к примеру, лично возглавлял разработку нейтронного запала для первой бомбы. Он стал еще более въедливым, изводя сотрудников проверками, после первого отказа на испытаниях в 1954 году. Говорили, что у него совсем испортился характер. Нет, не испортился – сам того не ведая, он возвел ответственность в культ.

Рискуя впасть в недопустимый по сегодняшним временам пафос, все же надо сказать, что Харитон и все другие ученые, работавшие в атомном проекте, сознавали, что они создают не просто атомную, а потом водородную бомбу, но работают над оружием сдерживания, которое сделает невозможной одностороннее применение ядерного оружия и, значит, сохранит мир. Этими же мотивами руководствовались западные ученые, которые шли на контакт с советской разведкой. По многочисленным свидетельствам, денег за информацию они, даже Фукс, передавший СССР сведения об имплозии, не получали. В 1948 году у США было уже 56 атомных бомб. Объединенный комитет начальников штабов разработал чрезвычайную доктрину «Полумесяц», которая предусматривала «мощное воздушное нападение, использование разрушительной и психологической мощи атомного оружия против жизненно важных центров советского военного производства». Было скрупулезно подсчитано, сколько миллионов советских людей погибнет и на сколько процентов снизится промышленный потенциал СССР. Счастье, что президент Трумэн отклонил этот план.

Харитон любил повторять свое правило: «Надо знать в десять раз больше, чем мы делаем». Коллеги называли этот девиз «критерием Харитона», забывая, что первый научный критерий Харитона следовал из его классической работы 1940 года по цепным реакциям. Но своей научной карьерой он сознательно пожертвовал ради другого дела. Он категорически запрещал – и быть может, в этом был какой-то не понятый никем смысл – подписывать свои официальные бланки титулом «академик».

Первая советская атомная бомба – фактически копия американской. Многие чертежи и технологические подсказки (например, о принципиальной технологии имплозии, то есть сжатия заряда) были получены советской разведкой. Данные разведки сэкономили СССР один-два года. Из ученых к разведывательной информации в полной мере допускались только Курчатов и Харитон. Но необходимо было создать промышленные установки, а все технологические решения многократно проверить. Иногда физики предлагали более эффективные решения, но Курчатов и Харитон настаивали на других схемах. Они не могли сказать, что именно эти схемы уже сработали, не могли открыть источник своей уверенности. Бомба должна была быть готова как можно скорее, ведь Сталин создал все условия…

В 1949 году накануне первого испытания атомной бомбы состоялась единственная встреча Харитона со Сталиным. В Кремле после доклада Харитона Сталин спросил, нельзя ли из одной бомбы при таком же количестве плутония сделать две бомбы? Харитон ответил, что это невозможно. Больше вопросов Сталин не задавал. Первую советскую атомную бомбу назвали РДС-1 – реактивный двигатель Сталина. Вторую – РДС-2.

Вторая советская атомная бомба РДС-2 была испытана в 1951 году. Она была вдвое легче и вдвое мощнее американской. В 1953 году СССР испытал первую в мире водородную бомбу конструкции Сахарова. 30 октября 1961 года в СССР над Новой Землей был осуществлен непревзойденный по мощности взрыв 50-мегатонной бомбы, которая была в три тысячи раз сильнее бомбы, сброшенной на Хиросиму. Во главе авторов разработки стоит фамилия академика Сахарова.

Сахаров и Харитон