Умные парни (сборник)

Четыре-пять пробных запусков при испытаниях ракетно-космической техники – дело обычное. Даже «семерка», несоизмеримая по сложности с HI, полетела лишь с четвертого раза. В монтажно-испытательном корпусе Байконура уже были готовы две следующие машины. В августе 1974 года должен был состояться пятый старт, а в конце года – шестой. Шестой и, как считали конструкторы, последний перед принятием ракеты-носителя HI в эксплуатацию. Даже самые осторожные умы называли 1976 год как крайний срок, когда новая машина будет полностью отлажена.

Для всех было полной неожиданностью, когда работы по HI были сначала заморожены, а после смены в мае 1974 года главного конструктора – вместо В. П. Мишина назначили В. П. Глушко – и вовсе прекращены. В первый же день новый руководитель королевского КБ объявил HI ошибкой, он сказал, что пришел «не с пустым портфелем» и предложил новую концепцию, которая через десять с лишним лет привела к созданию многоразового самолета «Буран» и ракеты-носителя «Энергия» практически той же мощности, что и отвергнутая HI. Без всякого сомнения, мы можем гордиться и «Бураном», и «Энергией», но разве не обидно списывать уже почти готовую машину на свалку? Побывавшие в конце 70-х на Байконуре конструкторы до сих пор с болью вспоминают некогда кишевшую людьми и теперь заброшенную циклопическую громаду стартовых и монтажно-испытательных сооружений HI. Как я понял из их рассказов, картина чем-то напоминала «зону» Тарковского.

Впрочем, эмоции – дело ненадежное. Может быть, и вправду HI нельзя было «довести» и работы зашли в тупик? Один только факт: в 1976 году Н. Д. Кузнецов, очевидно обеспокоенный престижем своего КБ, провел стендовые испытания двигателя для HI. Двигатель отработал… 14 тысяч секунд, в то время как от него для вывода ракеты на орбиту требовалось всего 114–140 секунд.

На этом история ракеты-носителя HI заканчивается. Последняя, «лебединая» песня Королева так и оказалась неспетой. Конечно, было бы несправедливо HI целиком списывать в убыток. Заводское оборудование, монтажно-испытательный и стартовый комплексы были впоследствии использованы для «Энергии». Пригодился, без сомнения, и опыт проектирования и «доведения» мощной ракеты: «Энергия», по существу, стартовала с первого раза. Кроме того, некоторые ступени «ракетного поезда» до сих пор успешно ходят отдельными «вагончиками».

И все же не будем подслащивать пилюлю. Прекращение работ по HI лишило нашу космонавтику естественного, поступательного развития, сбило намеченную Королевым генеральную линию движения вперед. Некоторые специалисты считают, что именно с тех пор космическая отрасль живет без долговременной программы, довольствуясь разрозненными проектами. Не в тот ли момент были заложены основания для широкой критической кампании, развернувшейся против космонавтики в последнее время? В технике, как и в живой природе, существуют незыблемые законы эволюции, нарушать которые без последствий никому не дано. По существу, ведь мы уже 30 лет ограничены полезной массой в 20 тонн, о какой же весомой отдаче от орбитальных станций может идти речь? Мощная ракета-носитель, необходимость которой гениально предвидел Королев, открывала перед космонавтикой широчайшие перспективы – от создания крупных орбитальных комплексов, о которых мы основательно заговорили лишь сегодня, до запуска автоматических аппаратов к другим планетам.

И в начале 70-х находились специалисты, которые понимали, что закрытие темы HI неблагоприятно скажется на нашей космонавтике. Бегал по высоким кабинетам В. П. Мишин, писал письма XXV съезду Б. А. Дорофеев, ряд специалистов просил о «малом» – разрешить испытания хотя бы двух готовых ракет на акватории океана…