Умный ген. Какая еда нужна нашей ДНК

В 2002 году великолепный и очень скромный патологоанатом из Нигерии Беннет Омалу показал миру, что такое УОТ. Изучая тонкий срез мозга умершего игрока НФЛ, он обнаружил нечто очень неожиданное — коричневые пятнышки в форме запятой, напоминающие летучих мышей, свисающих с потолка пещеры: тау-белки. Тау-белки уже давно считаются биомаркером болезни Альцгеймера^{‹‹374››}. И, хотя футболист умер всего в 45 лет, Омалу обнаружил концентрацию тау-белков, соответствующую «мозгу 90-летнего человека с болезнью Альцгеймера»^{‹‹375››}

.

Когда он опубликовал открытие в виде статьи, НФЛ отреагировала весьма прискорбным образом — стала все отрицать. Вывод доктора Омалу просто неверен, и точка. Так что шли годы, и ничего не менялось. Лишь после того, как другие игроки НФЛ и их семьи стали делиться своими трагическими историями — о потере памяти, депрессии, тревожности, агрессии, даже самоубийствах, — лига наконец стала что-то предпринимать.

Ключевым в этом плане стало изменение рекомендаций, которым следуют спортивные врачи при работе с игроками, которым «прилетело». Теперь игроков с сотрясением мозга тщательно досматривают, прежде чем разрешить вернуться в игру, потому что вторичная травма, наложившаяся на сотрясение мозга, может усугубить его воздействие и уменьшить шансы на нормальное восстановление. Я надеюсь, что когда командные врачи и другие медики поймут, какую важную роль окислительный стресс играет при восстановлении от черепно-мозговых травм (ЧМТ), они будут бережнее относиться к травмированному мозгу — будут меньше подвергать его стрессам, давать больше спать и посадят игрока на специальную диету, повышая его шансы на восстановление.

Когда огонь не стоит тушить огнем: лес из мембран, богатых ПНЖК

Очень важно хорошо понимать, как формула здорового мозга может помочь вам сделать наилучший выбор в реальном мире. А для этого нужно понимать взаимоотношения между мозгом (в частности, полиненасыщенными жирными кислотами, составляющими немалую его часть), вызывающими воспаления «Мегатрансами», которые попадают в мозг из-за употребления растительного масла, и арсеналом защитных пищевых антиоксидантов, которые защищают растительные и животные ткани, в том числе и ткани вашего мозга, от окислительных повреждений.

Представьте, что здоровый мозг — это лес, где часто идут дожди. Куда ни глянь, везде пышная зеленая листва, журчат ручьи, впадающие в пруды или болота — в общем, лес, в котором хорошо отдыхать. Здоровье леса — это непосредственный результат усвоения той влаги, которую его экосистема привыкла получать в течение тысячелетий. Вода — дождь, грунтовые воды, почвы, где грибы перерабатывают органическую материю, — играет ту же роль, что и антиоксиданты в мозге: эта метафора особенно хороша в данном случае, потому что влага играет роль антиоксиданта, предотвращая дикий окислительный процесс — лесной пожар. А теперь представьте, что в этот здоровый лес бьет молния: это сотрясение мозга. В здоровом, влажном лесу от одного удара молнии пожар не начнется. А если и начнется, то далеко не уйдет: погорит немного в ограниченной области и погаснет.

Если пышный, влажный лес похож на здоровый мозг, то вот мозг, не обладающий богатыми запасами антиоксидантов — это лес во время засухи. Ручьи превратились в жалкие струйки воды, а то и в ямки с потрескавшейся, высохшей грязью. Под ногами хрустят высохшие листья и иголки. Нет и землистого запаха грибов и суглинка — в воздухе пахнет только пылью. Деревья словно сами чувствуют то же, что и вы: зеленая страна чудес превратилась в пороховой бочонок, готовый взорваться от одной искры. И именно такой взрыв и происходит, когда в него бьет горячая молния.

Пока мы еще не вышли из леса, давайте добавим еще один метафорический элемент: заброшенная подпольная лаборатория по варке метамфетамина посреди леса. Это аналог «Мегатрансжиров» из растительного масла — даже в самых долго страдавших от засухи лесах лаборатории по производству наркотиков до последнего времени не оборудовали. Лаборатория представляет огромную угрозу: сбежавшие хозяева бросили там растворители, бензин и другие опасные горючие вещества, которые готовы взорваться при нагревании.

Держите эту метафору в голове, потому что так будет легче понять, почему в обсуждении наилучшей среды, которая обеспечит восстановление от сотрясения мозга, мы должны говорить не о растительных маслах или

антиоксидантах, а только о том и другом вместе. Думаю, вы уже поняли, что лучшая среда для лечения — диета, богатая антиоксидантами (свежие овощи, зелень и пряности) и бедная растительными маслами. Неоптимальная среда — та, в которой диета богата и антиоксидантами, и растительными маслами, или же, напротив, бедна и тем, и другим. А худший из возможных сценариев — диета, в которой нет антиоксидантов, зато много растительных масел: это и есть наш метафорический высохший лес с заброшенной лабораторией по производству метамфетамина.