Умоляй меня

Я готов порвать ее за этот взгляд. Эти полные слез глаза, умоляющие защитить ее от зверя. Она не понимает Кая. Никто его не понимает. Он так быстро переключается из состояния хищника в состояние пятилетнего ребенка, что даже я не всегда улавливаю, в какой стадии он теперь. А подходить к брату нужно по-разному. Хищнику – одно, ребенку – другое.

– Карина, ты наказана, – выделяю я слова тоном. – Встань в угол.

Она выпускает нож из рук, сползает с кровати, продолжая держать меня в прицеле глаз, отходит к стене.

– Она неправильно встала, – упрямится брат, а я еле сдерживаю вздох облегчения.

По крайней мере принцесса не дура.

– Развернись, – приказываю я.

Карина всхлипывает и медленно-медленно поворачивается к нам спиной. Вот теперь можно уходить.

– Пойдем, Кай, закроем ее на ключ.

Я увожу брата и запираю дверь.

Все, черт! Еще одно столкновение миновали. Но насколько у меня хватит нервов?

– Я не хочу в свою комнату, – вдруг останавливается Кай. – Я буду спать у тебя.

Это что еще за новости?

– А что с твоей комнатой не так?

– Мне не нравится Альберт.

Кай дуется, отводит глаза, не смотрит прямо.

– Он обидел тебя?

Альберт – его новый наблюдающий врач. Я нанял его месяцев шесть назад, когда мы переехали в этот особняк и предыдущий психиатр не смог поехать с нами.

Кай на вопрос не отвечает. Просто разворачивается и пытается уйти.

– Постой. Он просто не нравится тебе?

– Нет.

– Ты его боишься?

– Нет. Он не нравится мне!

– Ну, хорошо… Но ты же понимаешь, мы не можем приглашать сюда только тех, кто нам нравится?

Я начинаю нервничать. Еще проблем с Каем не хватало. Не так просто найти специалиста, готового к наблюдению за пациентом двадцать четыре часа в сутки. И чтобы он понравился брату.

– Мне он не нравится.

– Хорошо. Я отпущу его на выходной. Ты тоже день отдохнешь от него.

И я понимаю, что сутки буду привязан к брату. Но это моя жизнь. Та жизнь, которую мне навязал ублюдский папаша принцессы.

– Выгони его. Я хочу другого. Другую.

Я напрягаюсь еще больше. Кай впервые делает ударение на поле доктора.

– Другого врача? – переспрашиваю, еще надеясь, что он просто так выразился.

– Да. Другого. Женщину. Красивую. Как твоя блядская принцесса.

Вот этого я и боялся. Вот от этого меня и предупреждали. Кай может вырасти, но при этом остаться в том психологическом возрасте, из которого я пытаюсь его вытащить уже несколько лет.

– Что ты будешь с ней делать?

– Трахать! И я хочу трахнуть эту принцессу.

– Нет! Нельзя.

Запрет срывается прежде, чем я успеваю себя остановить. Вот черт! Только бы это не стало его маниакальной идеей.

– Трахнешь. Но позже. Договорились? Сначала я отучу ее царапаться.

Мы оба смотрим на отметины ногтей на руках Кая.

– Постриги ей ногти, и я трахну ее.

– Да… Да. Сначала пострижем ей ногти и научим стоять раком. Потом я отдам ее тебе.

Кай прищуривается:

– А пока трахать ее будешь ты?

Я снова подаю ему не тот пример. В голову сразу лезут сомнения. Может, зря я забрал его из больницы? Но тут же корю себя за слабину.

Не зря! У моего брата не было детства, так хотя бы пусть будет что-то подобие нормальной жизни. В больнице он не жил – его постоянно накачивали транквилизаторами. Что он там видел? Я за пару лет добился прогресса в его состоянии, которого в больнице не смогли за десять лет.

– Ну кому-то же надо обкатать зверюшку? – перевожу я его вопрос в шутку. – Пусть буду я. Я страшный, и она меня боится.

Тут Кай соглашается, но все еще упирается и не идет к себе.

– Я буду в твоей комнате.

Закатываю глаза:

– Хорошо. Оставайся у меня. Можешь врубить футбол.

Настроение брата меняется, а у меня зудит от желания вернуться и вставить принцессе по полной за то, что навела брата на пошлые мысли. Хочет играть – пусть играет со мной.

Но заигрывать с братом не позволю!

Каро

Я сползаю на пол сразу, как только ключ поворачивается в двери и отрезает меня от психа и урода. В горле чувствую царапающий ком, пытаюсь сглотнуть, но не могу. Прячу лицо в ладонях и рыдаю.

Псих страшный. Я только сегодня разглядела, что он седой. Если они братья, то урод черноволосый, чернобровый. А у психа длинные седые волосы и брови. Я не знаю, что заставило поседеть его, но от его вида седею я.

Псих явно моложе урода, но весь белый. И глаза льдистые, почти белые, с черными ободками и крошечными зрачками. Ничего страшнее не видела.

Урод и псих стоят друг друга. Как только папу угораздило связаться с ними?

Я не успеваю прийти в себя, как дверь снова открывается.

Быстро прыгаю на постель, хватаю нож и наставляю на Тень.

– Прекрати, – огрызается он и наотмашь бьет по лезвию.

Нож отлетает в другой конец комнаты, а Тень перехватывает меня за спутанные, сто лет нечёсаные волосы. Я верещу и цепляюсь за его руки, чтобы хоть как-то ослабить хватку.

Но замолкаю, когда Тень другой рукой обхватывает грудь и сжимает.

Ох нет, только не секс! Не с ним! Лучше с психом.

– Что ты с ним сделала? – шипит мне в лицо урод.

Я молчу, разглядывая необычную кожаную маску на лице. Это не то, что Тень носит дома. Сейчас его маска… изысканная, что ли. Теперь я обращаю внимание на белый костюм, дорогую рубашку, галстук.