Умоляй меня

– Я поужинаю с вами, – решает Кай и уверенно подходит к столу, садится напротив.

Мы с принцессой все еще напряжены, но тут примешивается момент неловкости. У меня так точно.

– Почему ты не хочешь поужинать у себя?

– Потому что я у тебя. Забыл? А ты предпочел проводить время здесь, а не со своим братом. Потому я пришел сюда.

Логика. Доктор настаивает, что это положительная динамика. Ему видней. А вот мне что делать?

– Ну… Хорошо. Давайте поужинаем все вместе.

Я звоню по сотовому на кухню и прошу заново накрыть нам стол.

– На три персоны. Да.

Следующим, придвигаю стул принцессе, но та удивленно вскидывает бровь:

– Разве я не должна сидеть у тебя на коленях?

И я слышу в ее тоне насмешку. Рука сама замахивается, чтобы шлепнуть по заднице, но опускается, когда натыкаюсь на жадный взгляд брата. Он не может сдержать эмоции там, где дело касается расправы.

– Посидишь рядом, – отступаю я, но не перед ней, а перед Каем.

Свою расправу она получит позже. Когда не будет свидетелей.

Девушки довольно скоро вносят подносы и расставляют тарелки и приборы. Мы переглядываемся. Точнее, я слежу за Каем, он смотрит на принцессу, она не сводит глаз с меня. Хотел бы я себе польстить, что хорош, но нет…

Принцесса в опасной близости от зверя и не может не понимать, чем ей это грозит. Я – единственный гарант ее целости и безопасности.

– Приятного аппетита, – цежу я сквозь зубы, фактически отдавая приказ приступать к ужину.

А все так романтично начиналось! Какая гениальная у меня была задумка, твою мать!

– Салфетка на полу, – вдруг наклоняется Кай и поднимает порванные трусы Карины.

Мы быстро переглядываемся.

Кай разворачивает, ухмыляется и подносит к носу.

– Аромат изумительный. Сам бы такое блюдо попробовал.

Принцесса издает писк, а я с удивлением наблюдаю за Каем. Что с ним нахрен такое? Он никогда не интересовался девушками. А теперь… флиртует?

Каро

Кусок не лезет в горло. До этого чертового ужина я чувствовала себя голодной как зверь. Зато сейчас, находясь за столом между психом и уродом, не могу заставить себя жевать. Вообще вкуса не чувствую.

В голове какой-то непроглядный туман из похоти и страха. Не помню, чтобы раньше чувствовала себя настолько неуверенной и мечущейся в собственных мыслях.

Как я могла опуститься до такого животного состояния? Меня хоть что-то волнует, кроме секса, голода и страха?

Украдкой слежу за Тенью. Ему тоже наплевать на еду, он не сводит глаз с брата-психа. В сторону седого я смотреть боюсь – кожей ощущаю его взгляд, и мне он не нравится. Он царапает и причиняет боль даже на расстоянии.

И вдруг все наше внимание сосредотачивается на разорванных трусиках. Я уменьшаюсь в размерах от стыда. Мне жутко оттого, как псих нюхает мое белье, смотрит на меня и облизывается.

Нет. Я не хочу стать его блюдом. Пусть лучше меня съест урод.

Я сама не понимаю, как делаю выбор, но инстинктивно отодвигаюсь от психа подальше, ближе к Тени.

– Тебе лучше пойти в душ, – роняет он. – Девушки принесут тебе на ночь чистую одежду.

– И не рваную, – со смешком добавляет псих, а у меня от его фразы леденеет кровь.

Но я с радостью хватаюсь за предлог и сбегаю в ванную, закрывая за собой дверь на защелку.

Открываю только на стук примерно через полчаса. Девушка с улыбкой передает мне стопку нового белоснежного тончайшего белья.

Урод просто издевается надо мной. Не проще оставить меня голой, чем заворачивать в эти соблазнительные фантики?

Но при этом я не могу отказать себе в удовольствии надеть нежнейшее белье, зажмуриться от струящейся по телу сорочки. Она обнимает меня, как руки любовника – жадно, ласково. Льнет к коже и буквально целует. А я слишком погружаюсь в сравнение прикосновения сорочки и Тени к моему телу.

Нет. От ласк Тени я не испытываю удовольствия. Это что-то другое. Может, неизбежность? И мне приходится подстраиваться, убеждая себя, что лучше притвориться, как мне хорошо, чем нарваться на грубость.

Специально споласкиваю лицо холодной водой, чтобы протрезветь от непрошенных мыслей. Расплетаю растрепанную косу, провожу по волосам расческой и снова туго переплетаю, чтобы ночью не спутались.

В памяти всплывают бережные и уверенные движения Тени, когда он расчесывал мои колтуны. Откуда у него это умение?

Под языком неприятная горечь ревности.

Не может быть! Я даже не знаю этого чувства! И уж если буду его испытывать, то точно не к уроду.

В комнате пусто и прибрано. Постель готова ко сну. Сама себя ловлю на вздохе облегчения. Мне сложно было бы продолжать держать лицо, когда хочется забиться в угол и рыдать от раздирающих, противоречивых чувств.

Но не успеваю я зарыться под одеяло, как дверь распахивается и входит Тень.

О, нет! Снова?

– Тебе очень идет белое, – бросает он и уверенно идет к постели.

Я сразу поднимаюсь, прижимаюсь спиной к спинке и подбираю ноги, сжимаясь при его приближении.

– Я переночую у тебя.

Он не спрашивает. Он просто извещает.

– Зачем?

– Очевидно. Моя спальня занята. Кай решил несколько дней переночевать у меня.

– Но… Ты можешь спать у него…