Умолкнет навсегда (ЛП)

Второй каторжник. За то, чтобы быть тем, кто я есть. Чтобы жить там, где я родился. Успокойтесь, Святая Церковь торгует своим гневом так же охотно, как и индульгенциями. За сто дукатов лично в руки епископ помиловал бы меня. За пятьдесят секретарь суда уничтожил бы мое имя в бумагах. За тридцать тюремщик не заметил бы, как я перелезаю через стену. Увы, этих денег у меня не было. Ни ста, ни пятидесяти, ни тридцати. Еще вчера за ваши десять я мог бы купить у монаха его рясу. Но это было вчера.

Тасит. А что бы ты сделал, если бы освободился?

Второй каторжник. Отправился бы в Толедо, прямо к Дворцу Инквизиции и показал бы задницу прелатам.

Мигель. Но тебя схватили бы в тот же миг!

Второй каторжник. А в следующий миг послали бы на галеры, но в этом случае я, по крайней мере, знал бы, за что.

Тасит обращает лицо к Третьему каторжнику.

Третий каторжник. Меня отправили на четыре года.

Тасит. В твоем возрасте четыре года — целая жизнь.

Санчо. Должно быть, он совершил нечто ужасное.

Третий каторжник. Я разъезжал верхом по улицам своего города в великолепном наряде.

Санчо. Он хочет сказать, что гарцевал у позорного столба, у которого его выставили.

Третий каторжник. Я заплатил за любовные страсти моего сына и готов платить и впредь, если потребуется.

Тасит. Чертами лица ты не напоминаешь мавра.

Мигель. А костюмом не походишь на еврея.

Третий каторжник. Черты лица у меня точь-в-точь, какие и должны быть у португальца, а одежду я ношу, подобающую христианину.

Тасит. Стало быть, сын твой жив и невредим?

Третий каторжник. Да, но он любит не то еврейку, не то мавританку из Ламанчи.

Мигель. Из Ламанчи?

Полицейский. Ламанча. Нечистая кровь. Любить нечистую кровь — себя самого запятнать.

Третий каторжник. Он ее любит. И я люблю ее, как собственную дочь.

Тасит. У меня тоже есть дочь.

Третий каторжник.

Красоты она — сверхчеловеческой, золото ее волос…

Тасит. …росчерк ее бровей, сияние ее глаз…

Третий каторжник. …как половинки гранатового яблока ланиты ее…

Тасит. …как лента алая губы ее…

Третий каторжник. … зубы — жемчуга…

Тасит. … шея — как столп из слоновой кости.

Пауза.

Санчо. …а груди у нее белые и нежные, словно свежий овечий сыр.

Мигель. Дульсинея…

Тасит. Где она?

Полицейский. Хватит

(Таситу, Мигелю и Санчо). Ступайте своей дорогой и не вмешивайтесь в дела сеньора Инквизитора.

Санчо. Какой тупой полицейский! Ты разве не видишь, что к тебе взывает отец? Отец, которому пронзили сердце!

Полицейский отталкивает Санчо и обнажает шпагу.

Полицейский. Спокойствие, люди! (Указывая на Тасита). Он слеп? Так вот, и правосудие тоже. Я здесь не для прогулок, да и семью надо кормить (Каторжникам). Вперед, отродье!

Каторжники уходят в сопровождении Полицейского.

Затемнение

Сцена 2.13

Декорация 1. В степи. Пустое пространство. Сцена затемнена. Слышны усталые шаги трех человек, бредущих по каменистой дороге. Шаги замедляются.

Голос Санчо. Вот перекресток дорог. По крайности, я так думаю. Не знаю, почему, но день или ночь на дворе, у меня всегда такое чувство, будто мы бредем в темноте. Вроде бы, как вы, дон Тасит.

Голос Тасита. Дон Мигель, я вам признателен, за то, что составили мне компанию. Мы отлично поговорили.

Голос Мигеля. Мне нелегко будет вас оставить.

Голос Тасита. Вы же слышали, что сказали каторжники: старый пророк, молодой парень из деревни Сервантес и бесхитростный толстяк. Ищут троицу. Вместе мы искушаем Дьявола.

Голос Мигеля. Но вы же ничего не видите. Без нас…

Голос Санчо. Дон Тасит не останется в одиночестве. Я пойду вместе с ним.

Голос Тасита. У вас нет никаких долгов моему безумию, Мигель. Вы стали мне вторым сыном. А сыновьям положено расставаться с отцами. Санчо будет моими глазами.

Голос Мигеля. Даже и без меня вам не удастся пройти незаметно. Вас узнают. И арестуют.

Голос Тасита. Я вовсе не собираюсь скрываться. Вам же, напротив, необходимо надеть личину. Настанет и ваш час обнаружить себя, но пока что претворитесь марранами: славьте Короля, ссылайтесь на Папу, благословляйте Епископа и божитесь Инквизицией. Оставайтесь нежным испанским идальго, которого излечил я от ран.

Голос Мигеля. Вся эта ненависть вокруг нас, и море смерти…

Голос Тасита. Мы с вами дойдем до конца, дон Мигель. А пока что говорите, ешьте, спите и молитесь, как самый чистый из Нечистых.