Умолкнет навсегда (ЛП)

Голос Мигеля. И это вы, дон Тасит, вы побуждаете меня к лицемерию?

Голос Тасита. Ни очарование, ни колдовство — ничто в мире не в силах противостоять воле. У вас есть свободный арбитр, которого нельзя свернуть с пути ни угрозами, ни коварством.

Голос Мигеля. Санчо?

Голос Санчо. Что тут скажешь, молодой хозяин? Ветер уносит меня. Мне, с моей привычкой всё видеть вкривь и вкось, суждено теперь стать глазами дона Тасита. Хорошенькая из нас получится парочка!

Голос Мигеля. Прощайте же.

Голос Тасита. Прощайте? Нет, не думаю.

Сцена 2.14

Свет. Декорация 5. Камера Сервантеса. Со двора слышно, как катят по мостовой и бросают бревна. Тасит открывает глаза.

Тасит. Я спал?

Сервантес. Вы потеряли сознание. Под пыткой.

Тасит. У сегодняшнего дня есть число?

Сервантес. Вне всякого сомнения. Но здесь ни число, ни время не имеют хождения. Снаружи мир существует между сумерками и рассветом. А здесь всегда ночь.

Тасит. Для кого ночь, а для меня — яркое солнце!

Сервантес. Вы видите солнце?

Тасит. Возможно. Кода не сплю. Вы можете подтвердить, что я не сплю?

Сервантес. Скорее я хотел бы утвердиться в мысли, что мы оба спим.

Тасит. Ведь только вчера мы расстались на скрещении дорог?

Сервантес. Вчера, тридцать лет тому назад. Не далее, как вчера.

Тасит. А эти звуки?.. Ах, да, конечно. Костер. Будем надеяться, что дрова — сухие.

Сервантес. Будут сухие.

Тасит. И вот уже я взгромоздился на свой насест. Убивцы приближаются. И сколько же осталось мне мгновений, чтобы вкусить мед бытия?

Сервантес. А Дульсинея?

Тасит. Дульсинея? Идите сюда, я расскажу.

Затемнение

Конец второго акта

Акт III. Взлет ампутированного

Сцена 3.1

Слышно, как Тасит кричит от боли. Свет.

Декорация 4. Парадная зала в доме Тасита де Ангелеса. Стол накрыт к ужину. Чистая скатерть.

Посуда и приборы из олова. Два серебряных подсвечника, свечи в которых погашены. Занавески на окнах задернуты.

Марсела и Крестьянин хлопочут вокруг стола.

Во входную дверь стучат кулаками.

Голос Санчо. Марсела! Ради всего святого, открой дверь!

Марсела и Крестьянин хватают скатерть за четыре угла, наспех заворачивают в нее все, что находится на столе и засовывают все в сундук.

Марсела идет к входной двери, открывает потайное окошечко. В нем угадывается лицо Санчо.

Марсела. Санчо?

Санчо. Это дон Тасит! Мы возвращались…по дороге в Севилью…и потом в перелеске…Он там, без сознания. Быстрей!

Марсела отодвигает засовы. Уходит вместе с Крестьянином. Некоторое время сцена пуста.

Возвращается Марсела. Крестьянин и Санчо несут Тасита, он без сознания, прижимает к груди Книгу.

Марсела хлопочет вокруг Тасита.

Марсела. Положите его здесь (Крестьянину). Что с тобой?

Крестьянин. Ничего. На дворе — белый день.

Марсела закрывает шторы.

Крестьянин. Пойду предупрежу сына и брата, что дон Тасит вернулся.

Крестьян ин уходит. Марсела закрывает за ним дверь и задвигает засовы.

Марсела

(Санчо). Воды! Живо!

Санчо. Как бы он не отдал богу душу. Если дон Тасит отдаст богу душу, дон Мигель вынет из меня мою.

Санчо уходит. Марсела пытается открыть глаза Таситу, щупает ему шею. Возвращается Санчо с лоханью воды.

Марсела. Его душа прочно приросла к телу. Думаю, что он отдаст ее не сегодня.

Санчо. Ты уверена?

Марсела. Если бы все мертвые вели себя так, как он, этот дом прославился бы, как никакой другой.

Марсела склоняется над Таситом и осматривает его.

Марсела(Санчо). Шкатулку!