Уникум

Вот так, покачиваясь, я и сидел на башне, поглядывая вокруг, мелкая пылевая взвесь от прошедшего дозора не мешала, я очки опустил. А так я был в комбезе своём для химических танков, в шлемофоне. Так вот, я поглядывал вокруг, связь среди роты была только у шести машин, не считая броневика, и мою, ремонтники обещали чуть позже, когда встанем на днёвку, ещё три радиостанции восстановить, как меня тронули за плечо. Мельком обернувшись, я вопросительно глянул на политрука. У меня на танке ранее десант был, но как мы несколько грузовиков взяли на пункте сбора, так освободились. Сейчас в колонне около трёх сотен бойцов и командиров. Для полевой кухни многовато, поэтому со мной их две, но на три дня припасов хватит. Остальное другим группам отдал. Так вот, десанта не было, но один человек был при мне. В пересыльном пункте я обнаружил военного корреспондента, политрука Евстигнеева. Подумав, я предложил составить ему мою биографию, сделав на этом репортаж, включая фоторепортаж, выдав свою «лейку» временно, и пять фотоплёнок. Также дал пистолет трофейный, планшетку и три блокнота с карандашом, чтобы всё записывал. А что, я не лишён некоторой тщеславности. Между прочим, обо мне уже писали, только эту газету я в руках не держал. Помните пачку газет, что у дезертиров взял, так там большая часть – газеты из Москвы, видимо те нашли пачки в какой-то разбитой машине. Там было очень интересное сообщение, но об этом позже. Хочу узнать, что политруку нужно, тот не хотел оставлять меня одного и расположился за башней на свёрнутом тюке танкового чехла. Я выдал ему немецкий ранец с небольшим количеством личных вещей, так что не голый, имуществом обрастает, а пока тот ожидал дня, хочет меня и мою технику с людьми запечатлеть.

Пришлось поднять шлемофон слева, чтобы тот прокричал в ухо:

— Когда мы встанем?

Я сам уже прикидывал, два часа в пути, только что брод преодолели, причём благополучно, немцев там уже не было, так что ответил сразу:

— Через десять минут встанем.

Так и сделали, пока народ разбежался по кустам, я сам сходил, и вернувшись стал получать доклады командиров по стоянию техники. Кстати, был готов обед, так что отдал приказ принимать пищу. А потом заправляли технику, и готовились к дальнейшему маршруту. По времени кстати, похоже успеваем. И ведь успели. Двигался я не к лесу у аэродрома, до ближайшего километров семь было, а к одному оврагу, где можно замаскировать технику, не зря же столько маскировочных сетей набрал, обнаружив целый грузовик масксетей на пункте сбора. Замыкающая тридцатьчетвёрка тащила за собой срубленное дерево, чтобы маскировать следы, хотя бы от наблюдения с воздуха. Так мы съехали с трассы на полевую дорогу, проехали по ней и, спустившись в низину, повернули. Тут низина образовывала овраг, в него и заехали. Технику под крики командиров и мат мехводов и шофёров ставили борт к борту по две единицы, вплотную к впереди стоявшим, иначе средств маскировки не хватит. Над первыми уж растягивали полотнища, забивая палки и колышки в землю. Так что сверху овраг как бы пропал, сети натянуты от одного склона к другому. Когда рассвело, мы ещё не закончили, а вот в пять часов, всё, замаскировались. Погранцы следы наши маскировали, а то колеи оставили серьёзные. Старшине Миронову я уже поставил задачу, ещё пока размещали технику и людей, да маскировали всё, чтобы тот выслал людей к аэродрому и взял его под наблюдение. Старшим шёл сержант Иванов, вполне справный пограничник и разведчик. Я велел бойцам взять канистру бензина с собой, если при возвращении какая брошенная машина попадётся, на ней быстрее вернутся. А задача наблюдать, как немцы разместятся, то сразу сообщить мне. Дальше уже моя работа и моей роты. Так что разведчики ещё затемно убежали к нашей цели. Тут снова повар сообщил что готов ужин. Мы с Лютовой вместе поели, обмениваясь мнением по некоторому поводу. Я об этой войне говорю. Спорили, когда закончится. Та уверяла что за год, я что за несколько лет, оба остались при своём мнении, хорошо котелок не надели на голову. После этого я дал отбой, всем отдыхать. Только ремонтники возились, подготавливая танки к будущему бою, и погранцы Миронова охраняли нашу стоянку. Я на него это возложил. Народу много, велел поглядывать, могут и предатели быть, если кто попытается бежать, разрешаю стрелять на поражение. Два отхожих места выкопали. Да, Евстигнеев не сразу дал лечь, устроил фотосессию на фоне наших танков. Многие хотели запечатлеть себя, но тот их отбрил, плёнки мало. Главное несколько снимков сделал, и доволен, после этого уже наступил долгожданный отдых.