Универмаг

- Кто вы такой? — Дорфман не шутя рассердился. — Идите себе! Вы не из нашего Универмага, так идите себе. Тут разговаривают свои люди. Слова нельзя сказать, чтобы тебя не подслушали. — Он повернулся спиной к незнакомцу, отпихнув того от Фиртича. — Я приведу вам человека, Константин Петрович. Это наш старший бракер Зотов. Не верите мне — поговорите с Зотовым. А слушать, что болтают всякие, я бы не советовал.

Дорфман ухватил Фиртича за пуговицу и потянул в сторону.

- Борис Дорфман знает об обуви все, что может знать человек об обуви... Теперь вы посмотрите на мои ноги. Сегодня праздник. Сегодня конъюнктурное совещание. В чем пришел на праздник Борис Дорфман, человек, который всю жизнь имеет дело с обувью? Скажете, это Италия? Три года с ноги не снимаю.

Дорфман потянул вверх штанины просторных брюк и продемонстрировал коричневые туфли.

- Вторая обувная фабрика, — ехидно произнес за его спиной белолицый красавец. — И сейчас выпускаем этот артикул, но другой фасон.

Дорфман удивленно взглянул через плечо на молодого человека. Тот улыбнулся Фиртичу и представился:

- Сергей Алексеевич Блинов, начальник отдела сбыта Второй обувной фабрики. — Он покосился на Дорфмана. — А человек, который носит коричневые туфли и зеленые носки, не имеет права издать звук.

- Я торопился, — потупился Дорфман.

- Подумаешь! Начальник сбыта Второй фабрики! — фыркнула Татьяна.

- Ша! — одернул ее Дорфман.

- Что «ша»! Вы против него академик, Борис Самуилович... Какую они сейчас обувь гонят? Ортопедическую! А то, что вы носите, так это когда было! Три года назад.

Дорфман смущенно повел плечами в сторону Козловой: что она там говорит?

- Разрешили бы, я бы эту Вторую фабрику...

Фиртич тронул за локоть Татьяну и поспешил к своему месту.

- Что это тебя занесло, милая? — Серега Блинов повернулся к Татьяне.

Он готов был убить эту девчонку. Столько раз пытался поближе познакомиться с Фиртичем, и все неудачно. Последний раз он видел Фиртича в баре «Кузнечик», но присутствие Мануйлова сковывало Серегу: старик его хорошо знал, и не с лучшей стороны.

- А то! Стою за прилавком с вашими лаптями как дура, — отрезала Татьяна. — Идемте, Борис Самуилович. Начинается.

Дорфман повернулся и покатил круглое свое тело к секции. Уши его возмущенно пылали, седенький хохолок вздрагивал. Рядом шла Татьяна.

- Мерзавец! Он в день зашибает столько, сколько вы за месяц. Слышала я о делах на их фабрике...

Серега Блинов поглядывал со своего места на затылок Фиртича, досадуя, что девчонка испортила удобную ситуацию.

Фиртич резко обернулся и метнул недовольный взгляд. От неожиданности Блинов скользнул глазами в сторону. Он не ведал о необычайной способности Фиртича чувствовать на себе чье-то внимание. Впрочем, Фиртич не придал значения личности начальника отдела сбыта Второй обувной фабрики.

Общегородское конъюнктурное совещание по каждой из групп товаров проводилось раз в год. Его можно было сравнить с прохладным душем в знойный летний день: пройдет время — и жара вновь сонной одурью свяжет тело. А благие намерения тех, кто собрался в выставочном зале, позабудутся в слепой погоне за «экономическими показателями». Только по какому-то бесовскому наваждению показатели эти из стимула прогресса зачастую превращались в его оковы...

Фиртич слышит, как срывается на крик женщина в голубом костюме. Она держит перед собой изящный дамский сапожок.

- Этот образец получил в Брюсселе Большую медаль. Мы оставили позади французов, англичан, даже итальянцев, законодателей моды на обувь! Всех! — Художница оставила сапожок и достала из чемодана другой. Тусклый, с припухлым, точно простуженным мыском. — А вот сынок брюссельской красавицы. Дитя любви! — Она подняла сапожок над головой.

В зале негодующе зашумели. А сапожок все дрожал в вытянутой руке художницы, голос которой изменился, погас. Стал домашним, тихим.

- Я хочу сказать... Есть ли более печальная судьба, чем у наших художников-модельеров? Когда на глазах уродуют твоего ребенка...

Женщина умолкла, пытаясь справиться с собой. Зал сочувственно молчал. Молчали и те, кого сейчас укоряла главный художник Дома моделей. Конечно, они могли ответить, да толку что? На фабрику из объединения присылают верхний крой, присылают нижний крой, подкладку, клей в бочках, нитки, шнурки, план в рублях... Они все это скрепляют, сшивают, склеивают, прячут в тонкие коробки, которые и от взгляда сминаются...