Unknown

Высоко прыгнув, казак ударил супостатов ногами в головы, повергая их на земляной пол. Третий тать, обойдя роксоланина сзади, попытался схватить его за чупер, но опрокинулся навзничь, получив удар локтем в нос.

Видя, что с ходу степняка не взять, Фрол попытался выбить ему глаза плетью, но Газда, увернувшись от удара, хлестнул его по роже ногой.

Сызмальства дравшийся на улицах, Фрол знал толк в кулачном бою, но на сей раз он столкнулся с врагом, против коего его бойцовские приемы были бессильны. От крепкого удара сапогом в зубы он недвижимо распластался на земле.

Газда был подобен смерчу, крушащему все на своем пути. В ход шли кулаки, стопы, локти, колени и голова, коей он бодал в лицо неосторожно приблизившихся татей.

К мародерам и насильникам казак не ведал жалости, посему ни стоны злодеев, ни хруст их костей не могли его остановить. Но как бы ловок и силен он ни был, численное превосходство врага сказалось на исходе драки.

Пафнутий, доселе стоявший стороне, огрел его кистенем по затылку, и оглушенный казак рухнул наземь. Второй удар должен был добить Газду. Но Анфимьевна, налетев на лиходея, толкнула его в плечо, и тот промахнулся.

Грязно выругавшись, Пафнутий ударил ее кулаком в скулу, от чего Наталью отнесло к стене. Кряхтя и морщась от боли, на ноги встал Фрол.

- Кончайте их обоих!.. – просипел он, выплюнув с кровью передние зубы. - Пусть их смерть не будет легкой!!!

Подобрав с пола ножи, тати обступили казака. Пафнутий придвинулся к Наталье, вынимая из-за голенища шило.

- Не повезло тебе, Анфимьевна! – гнусно ухмыльнулся он. - Не блудила бы - жила бы и дальше. А так ступай вслед за Прасковьей!..

Договорить он не успел. Дверь в трапезную, затворенная им на крючок, слетела с петель, и на пороге возникло двое оружных мужей.

В одном из них тати без труда узнали боярина Бутурлина, другим был его приятель-поляк, сопровождавший на Москву датского посла. В руках оба держали обнаженные сабли.

- Ножи, секиры на землю! – зычно приказал недругам Дмитрий. - Тому, кто ослушается, снесу голову!

Тати, дрогнули. Им хорошо была известна сила и ловкость Дмитрия, не раз выходившего победителем в городских кулачных боях. Клинок же боярина вселял в них священный трепет.

За насилие над женщиной, по московским законам, полагалось битье кнутом и изгнание из столицы. В любом случае это было менее страшно, чем потерять голову. Оружие само выпало из рук негодяев.

- Наталья, сбегай за стражей! – обратился к Анфимьевне Бутурлин. - А мы пока приглядим за сей сворой!

Выскользнув из-под руки оторопевшего Пафнутия, женщина выбежала на улицу. Тупое изумление в глазах татей сменилось выражением страха.

- Ты неверно нас понял, боярин... – жалко улыбнулся окровавленным ртом Фрол. - Мы лишь хотели покарать блудницу!

- Так же, как покарали год назад Прасковью? – холодно вопросил его Дмитрий. - Кто ты, чтобы карать других? Господь Бог? Великий Князь?

Тать промолчал, не найдя ответа. Застонал, приходя в себя, Газда. По его затылку сбегала струйка крови, но, к счастью, казак был жив. Из уст Дмитрия и Флориана вырвался облегченный вздох.

- Кто это меня так? – осведомился Газда, поднимаясь на ноги. - Ты, что ли, косматая морда?

Взор казака был устремлен на Пафнутия, и тот съежился в ожидании удара.

- Что ты, парень?.. – пролепетал насильник, пятясь в угол трапезной. - Я и в драку-то не вступал...

- Ты был за моей спиной, когда ко мне пришел удар, - покачал головой казак, - так что больше некому!..

Я готов простить тебе сию низость, - продолжал Газда, - но обиду, нанесенную Наталье, не прощу никому!

Подпрыгнув, он с хрустом впечатал каблук в нос татя. Врезавшись спиной в стену сруба, насильник сполз по нему на земляной пол.

- Гляди не убей его, - остановил Газду Бутурлин, видя, что он занес ногу над головой Пафнутия - а то Великий Князь спросит и с тебя!

- За эту мразь? – изумился казак. - Ты, верно, шутишь?

- Какие тут шутки, Петр! Сей тать – подданный Московского Владыки. Государь один вправе решать его судьбу.

- В державе нужно действовать по закону! – добавил рассудительный Флориан. - Мне самому охота посечь злодеев, но будет лучше доставить их на княжий двор...

- Мой закон – правда да честь казацкая! – проворчал Газда, привязывая к поясу саблю, - а что сделает татям ваш Государь? Высечет да с Москвы прогонит, только и всего!

С улицы донеслись топот и лязг оружия. Миг - и в трапезную ворвались городские стражники, приведенные Натальей. Без лишних слов и церемоний они связали татей одной длинной веревкой и вытолкали их из трапезной.