Unknown

— Не знаю, — буркнул супруг принца.

— Вильхельм, — голос стал опасно вкрадчивым. — Я тебя

как главнокомандующий личного пилота спрашиваю. В этом

флаере — в том, на котором мы прилетели — есть коды от та-

ганских Врат?

— Есть.

«Как плюнул», — отметил Саша.

Безумная карусель закрутилась еще быстрее — на бумаги

шлепнули печати, Эрлих, Йохан, Арек и двое охранников-сви де-

телей поставили свои подписи, и прозвучал очередной приказ:

— К флаеру, живо!

Отступление от клуба было поспешным, под ногами чав-

кала раскисшая грязь, Александр оскальзывался, хватался за

оказавшегося рядом любовника, впивался пальцами в его ло-

коть и невольно смотрел на напряженную спину супруга-пилота.

Спина выражала негодование. Недовольством теперь и не пахло.

Оказавшись в тесной кабине флаера, Саша засомневался —

а реальность ли это? Может быть, он заснул в мотеле, на про-

давленной кровати, убаюканный поглаживаниями, и теперь ви-

дит фантастический сон?

Рывок и впившийся в тело ремень, которым его пристегнул

Арек, заставили склониться к реальности. А с другой стороны...

кто его знает? И не такие страсти снились.

— Не мешки везешь!

Супруги начали лаяться — негромко, отрывисто. Саша потряс

головой, нащупал ладонь, убедился, что на руке любовника одно

обручальное кольцо, вспомнил — это ничего не доказывает, но

все-таки сцепил пальцы. Так было надежнее.

Лётные Врата его поразили больше, чем наземные — одно

дело, когда сплетенная из стали и искр конструкция стоит на

тверди, другое — когда она парит в сумрачном небе, как елочная

игрушка, сорвавшаяся с ветки и зависшая в воздухе.

А переход — перелет — был мгновенным. Темноту сменили

рассветные сумерки, понять, родное ли небо сейчас бороздит

флаер, Александр не мог, но успокоился после вопроса Эрлиха:

— Где тебя высадить?

Арек негромко ответил:

— В пределах столицы или в Eisenwasserlich, если у Виль-

хельма есть координаты южных посадочных площадок.

Разумеется — Саша мог бы поклясться, что из вредности —

координат южных посадочных площадок у Вильхельма не оказа-

лось. Обсуждение точки перешло в очередной скандал.

— Что значит — других нету? — взвился Эрлих. — Как он...

они вдвоем с крыши борделя просто не выйдут. Приземляйся на

516

пустырь, значит. И почему у тебя только координаты борделей,

хотел бы я знать?

Результатом перебранки стало приземление на крышу жило-

го комплекса. Флаер растопил снег, но не укрыл от морозного

ветра. Обжегший щеки холод даже обрадовал — живы, дома.

— Живы! — отворачиваясь от флаера, пробормотал Саша. —

Чёрт, живы... Надо же...

— Эрлих... я тебе благодарен. Прошу считать меня долж-

ником — понимаю, что ни на что уже не сгожусь, но обязан это

сказать. Еще одно... пожалуйста, — Арек снял китель и протянул

его принцу. — Пусть останется у тебя. Мне эти награды сейчас

ни к чему.

Эрлих кивнул, взял китель и положил его на заднее сиденье.

С места пилота злобно буркнули:

— Майер!

Из флаера вылетела маскировочная куртка и шлепнулась на

мокрый асфальт. За ней вторая и непонятный сверток. Нет, не

сверток, сумка какая-то, только очень маленькая.

— Быстро, на чердак, — скомандовал Арек, подбирая ве-

щи. — Вон в ту дверь. Пока нас не сожгли при взлете.

Они вбежали на крошечную лестничную площадку — за-

пертую дверь любовник попросту вышиб — с размаху спус-

тились на пролет и замерли. На крыше взревел мотор флаера —

недовольно, негодующе, нарушая предрассветную тишину. И

только после этого сигнала Арек проговорил:

— Вроде бы вырвались. Дальше будет проще.

— Мы сможем выйти на улицу? — обеспокоился Саша, за-

бирая куртку. — Если это жилой комплекс... ограда же...

517

— Она кнопкой изнутри на пятнадцать секунд открывается.

А потом закрывается автоматически, — Арек тоже надел куртку,

застегнул пуговицы, и сообщил. — Кажется, стимулятор отходит.

Надо поторопиться.

Александр присмотрелся и увидел в вишневых глазах зна-

комый лихорадочный блеск.

— Сколько ты еще?.. куда мы теперь?

— Не знаю. Давай в лифт, у меня ногу тянет, я по лестнице

не спущусь. Попробуем в лифте. Главное — выбраться наружу,

потом будем решать.

На площадке верхнего, двадцать пятого этажа, Арек нажал на

кнопку вызова. И только тогда Саша вспомнил о клаустрофобии.

— Подожди... а ты сможешь в кабине?

— Не знаю. Пешком точно не спущусь.

— Давай я тебя понесу?

— Надорвешься.

По правде говоря, снести почти сотню килограмм живого

веса с двадцать пятого этажа было делом непосильным. Рыпаться

и доказывать свою крутизну Александр не стал. Промолчал

и бессильно стукнул кулаком по стене — просто ради спуска

эмоций.

А потом, ведомый интуицией, попросил:

— Закрой глаза. Ни о чем не думай. Ты меня чувствуешь?

Губы нашли губы — надо же было отпраздновать отсрочку,

которую им подарил принц Эрлих. Саша втолкнул Арека в лифт,

прервал поцелуй, чтобы коснуться языком дрожащих век, и

пробормотал:

— Все хорошо. Мы дома. Донесу, если что... перекуривать

будем на лестничных площадках.

518

Пальцы зарылись в короткие черные волосы любовника,

потянули, отвлекая от бед и страхов. Они снова начали цело-

ваться, как ускользнувшие от родительского присмотра подро-

стки. А табло холодно и лениво отсчитывало бирюзовые цифры: