Unknown

Я держал хороший темп и до подножия Пен-и-Вана добрался запасом по времени, вот только погода ухудшалась. Ветер перехватывал потоки воды на водопадах еще в воздухе и с яростью сносил их в сторону. Следующие двадцать минут оказались отчаянными — ползя на руках и коленях, удерживая одной рукой винтовку, я карабкался по крутому склону, по скользкой глине и острым камням. Все это выматывало физически и морально, но в конце концов мне удалось добраться до вершины, после чего я достаточно легко спустился обратно к контрольной точке у Стори Армз.

Разыскав одного из инструкторов, сидевшего у «Лендровера», я доложил о прибытии. Он глотнул горячего чая из кружки и вычеркнул мое имя из списка, после чего глянул на небо и изрек:

— Хороший денек для отбора.

Безрадостно ухмыльнувшись, я устроился в кузове трехтонника. Я проделал свой марш за 3 часа 55 минут, прибыв к финишу четвертым. Остальные растянулись за мной на многие мили. Когда грузовик заполнился людьми, нас отправили на базу, где с чувством удовлетворения я сел ужинать.

Однако ощущение это быстро прошло. По комнате стали ходить инструкторы, пересчитывая нас по головам, и после чая нам приказали собраться в «Синем зале». Там Лофти Уайзмен, старший сержант-майор отборочного курса, сообщил, что они недосчитались одного человека. Он вызвал добровольцев для участия в поисках, и курс в полном составе сделал шаг вперед. По итогу отобрали двадцать человек, остальных разбили на две группы: одна должна была выступить на рассвете, второй предстоит сменить ее в полдень, если к тому времени пропавшего еще не найдут.

Ночью меня разбудила вернувшаяся поисковая партия. Один из бойцов сказал просто:

— Мы его не нашли.

Снаружи доносилось завывание ветра, а в тонкие деревянные стены барака барабанил дождь. Я плотнее завернулся в одеяло и тихо прошептал:

— Помоги ему Господь.

В шесть утра я позавтракал и доложился Лофти, стоявшему у здания учебного подразделения Полка. Уже было ясно, что пропавший скорее всего травмирован, и возможно находится без сознания. Нам нужно было отправляться в Стори Армз, снова подняться на вершину Пен-и-Вана и оттуда начать круговой поиск.

Всей группой мы начали медленно подниматься на темную гору, к геодезическому пункту на вершине, которому предстояло стать центром нашего поиска. В конце своего подъема мы заметили в тумане фигуру человека, привалившегося спиной к белому камню, обозначавшему геодезический пункт. Один из нас окликнул его, но никто не ответил. Пропавший солдат больше не мог отвечать. Он сидел, все еще с рюкзаком на спине, привалившись к камню, с винтовкой в руках. Мы видели следы его ног, когда он скреб по земле в отчаянной попытке подняться на ноги.

Мы могли только догадываться о том, что произошло, но скорее всего его развернуло порывами ветра, и он очутился на северном склоне горы, со стороны куум Гуди.⁵³ Поняв свою ошибку, боец вернулся к вершине, и обнаружил, что все уже ушли. Уставший, он ненадолго присел у скалы передохнуть, и тут своими цепкими пальцами его ухватил холод, погрузив в сон, от которого он уже не проснулся. Следы, оставленные ногами, свидетельствовали о том, что человек понял, что происходит и попытался подняться, возможно уже находясь в смертельном полусне, однако ему это не удалось. Никто не додумался искать его на северном склоне, со стороны куум Гуди — у Пен-и-Вана все склоны крутые, однако пробиваться на вершину отсюда, под проливным дождем и при яростных порывах ветра, должно быть потребовало нечеловеческих усилий. Мы молча стояли вокруг тела. Его почти никто не знал, однако все испытывали чувство утраты.

Один из нас спросил у Лофти:

— И что теперь, сэр?

Сержант-майор пару секунд помедлил с ответом. Он посмотрел на тело, затем перевел взгляд на нас.

— Он не прошел первый этап отбора, — произнес он. Эти слова вывели нас из оцепенения. В считанные минуты мы завернули окоченевшее тело в пончо и отнесли его вниз, к ожидавшим нас грузовикам.

Отбор в САС выжимает из вас все соки. По мере того, как следующие две недели мы пробивались вперед, наши тела превратились в сплошные язвы, вызванные трением наших тяжелых «бергенов».⁵⁴ Как бы хорошо ты ни обшивал и не подгонял лямки, на плечах и пояснице появлялись уродливые, глубокие красные рубцы. Когда вы надевали «берген», все было не так уж плохо: боль просто заглушалась всеми другими болезненными ощущениями, которые вы испытывали, но надевать его утром и снимать вечером было самым неприятным.