Unknown

—Ну, это уж лишнее, Иван Иванович, дорожки-то песком. Как у канарейки в клетке.

—Лишнее? Чистота никогда лишней не бывает: никто на такую дорожку не осмелится бросить бревно или доску, а на грязную набросают и будут через этот хлам лазить, чертыхаться.

Около здания работал экскаватор, готовя место для котла второй очереди. Он работал легко, налаженно, отфыркиваясь, то и дело выбрасывая из своей пасти огромные груды земли в грузовые машины. Поблизости люди готовили леса для опалубки, закладывая арматуру, заливая ее цементом. Все работали налаженно, но, как всегда на заре, чуть вяло. Увидав Николая Кораблева, Ивана Ивановича и еще неизвестного им человека, рабочие разом ожили.

—С добрым утречком, товарищи,— поздоровался Николай Кораблев и, оглянувшись, увидел на лесах Коронова, недавно по собственному желанию переведенного с лесозаготовок на опалубку.— Как бригада? Подходявы ли людишки? — употребил он любимое слово Коронова.

—Подходявы. Подходявы, Николай Степанович,— ответил тот.— Шуруют ладно.

—Кто это? — заинтересовался Александров.

—Наш. Уральский,— с гордостью ответил Иван Иванович.

—Очень интересный. Очень,— заговорил и Николай Кораблев, уже мило посматривая на Александрова, раскаиваясь в своем неприязненном чувстве, которое у него появилось было к нему, и видя теперь в Александрове только все хорошее.— Очень интересный человек,— и еще проще добавил: — Ну вот, Степан Николаевич... так ведь, кажется, ваше имя и отчество? Так вот, Степан Николаевич, это работают люди-строители, то есть люди в нашей системе, а теперь давайте посмотрим тех, кто работает в системе завода. Посмотрите. У вас глаз острый и опытный, чему я очень рад...

Здание, где монтировался котел мощностью на сто тысяч киловатт, было высотой метров на шестьдесят. Тут работала бригада Ахметдинова. Люди разбросались всюду — одни подтягивали огромные стальные балки, другие, забравшись на самую высоту, прицепясь, как пауки, занимались электросваркой, третьи клепали рубашку котла, а вон на высоте шестидесяти метров, почти под самой крышей, появился Ахметдинов. Он пробежал по балке.

—Ух ты, какой бесстрашный,— проговорил Иван Иванович, задирая голову.— Смотрите-ка, опять бежит. Зачем это ему так?

Рабочий, находящийся тут же, неподалеку от них, сказал:

—Это наш бригадир, Ахметдинов. Он у нас как кошка. Впрочем, головой куда умнее ног своих. Молодец, честное же словушко.

—А вы с ним давно работаете? — спросил Иван Иванович.

—С самого того дня, как война случилась. Мы уральские. Из Златоуста. Ух, который мы уже котел монтируем, как орехи грызем,— и, сказав «орехи», рабочий икнул, как бы чем-то подавясь, затем погладил рукой горло, потом грудь и, бледнея, проговорил: — Есть хочется... Вот ведь как хочется,— и, еще более бледнея, не желая этого, жалко улыбаясь, присел на пол, бормоча: — Вот ведь сила-то какая в ей — в голодухе,— и так заикал, как будто из него вытягивали все внутренности.

—Эй!’ Кто там есть! — позвал Иван Иванович, кидаясь к нему.

Откуда-то со стороны выскочил Петр Завитухин. Как бы радуясь тому, что случилось, он закричал на всю котельную:

—Во! Во! Лошадь не покорми — и та взбесится! Во!

Рабочие-монтажники ссыпались со всех сторон, сами такие же бледные, изможденные, сурово посматривая на своего товарища... И кто-то из них сказал:

—Ну, Сергей, опять заикал. Ты продержись малость. На всех на нас позор наводишь. Не ты один с пустыми кишками.

А Петр Завитухин, налезая на Николая Кораблева, вытянув губы, пожевывая ими и держа в руке тяжелый молоток, выпалил:

—Что? Сами-то, поди-ка, жарено-парено жрете? А-а-а? Не слышите, лошадь, говорю, не покорми — и та взбесится.

—Ну! Ну! — вдруг закричали на него рабочие-монтажники.— Мы не лошади. Эй! Ты! Пустое-то не мели.

Сверху сбежал Ахметдинов. Идя к Николаю Кораблеву, он скособочился, выставив вперед квадратное плечо так, как будто собирался пойти в бой.

—Здравствуйте,— неожиданно мягко заговорил он.— Здравствуйте. Помогайте нам, пожалуйста. Ребята мои такие — все могут. Да-а. В Сибири мы монтаж строили. Ой, как строили. Весело. А тут — кушать нет, спать нет. День покушал, два не покушал. Воздух глотай, как лягушка. Да-а? — и болезненно засмеялся.

Все три инженера переглянулись.

Николай Кораблев, обращаясь к Ивану Ивановичу,

сказал:

—Нам надо от Рукавишникова забрать монтаж.

—Ну вот еще! Монтаж котла отобрать, потом придется нам и станки расставлять, моторы выпускать, а Рукавишников снова демагогию будет разводить, как сегодня.— Иван Иванович гневно посмотрел на Кораблева.— Милостивый вы уж очень.

—Вы подумайте, Иван Иванович, к сроку котел не будет смонтирован, и мы с вами останемся без электроэнергии, так что уж лучше Рукавишников с демагогией, а мы с электроэнергией.

—Разве мы плохой народ? Да-а? Иван Иванович. Разве мы забыли, как надо работать? Да-а? Иван Иванович.— Ахметдинов говорил, и сильные пальцы на его руках дрожали.— Почему ваши рабочие кушают, наши не кушают? Кто дал такое распоряжение? Никто не дал такое распоряжение.