Untitled.FR11

« Г.ых! Г.ых!» - вылетало из прокуренных лёгких при каждом ударе топо­ра. Потом плотники усаживались на оструганные брёвна, сворачивали самокрут­ки, вели ленивый разговор, поглядывая на небо.

- Чёй-то дождичек, поди, собирается?

- Не, не буить!

- Вон энтот-то комель, поди, толщей энтого. Сюда не ляжить!

- Коль подтешем, то и ляжить, куды он денетси!

- Мыкола, а можа, по соточке? Чёй-то нутро больно печёть - точно к непо­годе!

Они доставали гранёный стаканчик-мерку, отмеряли по «соточке», переливая в железные кружки, закусывали огурцом, затем снова курили, и после обеда рабо­та практически сворачивалась.

Иван планировал до осени закончить строительство, но с такими темпами вряд ли на это можно было рассчитывать. Несколько раз он ругался с мужиками, но обнаружилось, что это дело бесполезное. Казалось, в них заложено то, чего не мо­жет изменить никакое стихийное бедствие, - ругань для них - это норма жизни, любые доводы разбивались о незыблемую твердь, об какую-то им одним извест­ную внутреннюю философию, сводившуюся к словам: спешить некуда, дело - не спешное, чем медленнее - тем надёжнее. А вот водочка в тенёчке, табачок да неспешный разговорчик - это наше! Тут, брат, нас не замай!

- Паша! Это невозможно! - кипятился Иван. - За целый день они положили один венец! Каждый день глотают водку!

- Так выгони их, в конце концов!

- Уже искал новых, никого нет! Хорошие плотники сейчас в цене .

- А разве у тебя не такие работнички были? С той лишь разницей, что когда ты появлялся, они бутылки прятали, боялись!

- Да, но тут они - хозяева положения!

..Своё пятидесятилетие Иван отметил дома, на Почтовой, в кругу семьи. Го­стей они решили пригласить следующим летом, чтобы в новом доме отметить разом и новоселье, и юбилей. Уже заранее составили список, куда вошли Трое­польский, Евсигнеевы, Мильманы, Зиночка, Володя, Лёня.

С большими натугами к осени возвели стропила под крышу. Иван нанял кро­вельщиков и облицовщиков, навсегда распрощавшись с «гопниками». Но сослу­живцу своему попенял: «Кого ты мне подсунул? Всяких видал, но таких лодырей и выпивох - впервые!» На что тот ответил: «А где ты, Петрович, найдёшь непью­щих? Но дело-то они своё знают!»

В середине мая шестидесятого были закончены последние отделочные работы, побелены стенки и семья переехала в собственный дом. Пашины глаза сияли от счастья. Когда убрали строительный мусор, Иван приступил к планировке сада. Ещё прошлой весной, при активном участии Саньки, он посадил десять вишнё­вых деревьев, два десятка яблонь и слив, в палисаднике перед домом высадил три берёзы и сирень.

С улицы дом огородили штакетником, и зелёные ворота с калиткой получи­лись не хуже, чем когда-то были у отца, Ивана Степановича. Майским погожим выходным днём Паша стояла во дворике возле небольшой аккуратной времянки и, подняв голову, смотрела на крышу, крытую шифером:

- Ой, да что ж она такая высокая вышла, да скаты больно крутые! Как же туда забраться, если что?

Иван стоял неподалёку с лопатой, он вздохнул, вытирая мокрый лоб:

- Да вот же! Великие специалисты строили! Когда я приехал, посмотрел, го­ворю: высоковато! А они мне: «А ничего, Петрович! Может, ещё комнату под крышей организуешь!» Жалею, что не заставил переделать! Теперь залезть туда будет проблема.

В этом году кроме новоселья и юбилея назрело ещё одно немаловажное со­бытие: Санька заканчивал семилетку. Настало время пареньку планировать свою жизнь. Паша знала, что все мальчишки класса, где учился её сын, договорились поступать в техникумы в Воронеже.

«Вот и второй соколик улетает со двора! Да уж больно рано!» - думала мать. Она уже забыла, как сама маленькой девочкой оставила родителей, чтобы учить­ся в Борисоглебске. В феврале Саньке исполнилось четырнадцать. К выпускным экзаменам Паша выбрала в Аннинском универмаге костюм: тёмно-коричневый, с еле заметной полоской. Она повесила его в шкаф на плечики, решив преподнести подарок к первому экзамену. Сын, укрывшись во времянке, зубрил учебники.

... Этой необычайно тёплой весной справляли новоселье ещё два члена семьи, о существовании которых никто не догадывался. Амелия и Розенфильда носи­лись по светлым просторным комнатам нового дома, заглядывая во все уголки и удивляясь необычайно широким окнам, несвойственным для русской избы.

- Смотри, Амелия, а вот эта детская комнатка получилась небольшой. Но для одной Оли вполне хватит.

- Да, подруга, скоро нам предстоит расставание - я не сомневаюсь, что Саня поступит. У него по математике и русскому одни пятёрки.

- Ничего, летом будем встречаться. Вот скоро и старший должен подъехать со своим «эскортом» из Питера. А как тебе школа Аннинская? Учителей Курлакской школы ты расхваливала.