Уоррен XIII и Тринадцатилетнее проклятие

Великая Восьмерица неистово металась, мешая Уоррену точно рассчитать траекторию. Он то и дело вынужден был тоже бросаться из стороны в сторону, чтобы не задеть щупальце или, хуже того, шишкастую голову, которой Великая Восьмерица мотала в досаде.

— Постой же на месте! — вслух уговаривал он, хотя и понимал, что родительница Скетчи его не слышит. А если бы слышала, вряд ли бы поняла.

Скетчи закрыл глаза щупальцами.

— Чииирп!

Уоррен направил отель вниз, рассчитав так, чтобы…

… пропеллеры прорезали канат, не задев Великую Восьмерицу.

Сеть развалилась на части и затонула. Великая Восьмерица свободна!

БУМ! снова выпалила пушка. Поскольку Восьмерице уже не мешала сеть, она легко увернулась от снаряда. Все семь глаз, горя ненавистью, уставились на кораблик, и Восьмерица ринулась к нему. Бонни замерла в ужасе, понимая, что чудище таких размеров ей не остановить. Взметнулось великанье щупальце — опустится и разнесет кораблик в щепки.

— НЕТ! — закричал Уоррен и на всех парах погнал отель на выручку.

— Петула! Портал!

— Хочешь спасти ее? — Петула, кажется, не верила своим ушам. — После всего, что она натворила?

— Скорее! — взмолился Уоррен. — Не спорь сейчас.

Петула вздохнула и помахала рукой.

Она вошла в портал в тот самый миг, когда щупальце Великой Восьмерицы обрушилось на кораблик, уничтожив его. Уоррен замер. Опоздали?

Через мгновение послышалось ВЖУХ, портал открылся, и на пол рубки шлепнулись Петула и Бонни. Маккрекерс влетел за ними, и портал закрылся.

— КРРИПР! — проверещал попугай, на миг растеряв все слова.

Бонни тоже выглядела растерянной.

— Почему вы меня спасли?

— Потому что каждый имеет право на второй шанс, — ответил Уоррен, — и твой дед тоже. Я попытаюсь его вернуть, но силой тут ничего не добьешься. — Он обернулся к Скетчи. — Поможешь мне? Я должен поговорить с Великой Восьмерицей.

Скетчи засвистел и наклонил голову. Вместе они вышли в холл и открыли дверь. Великая Восьмерица все еще колошматила щупальцами, разбивая в мелкие щепки те обломки, что остались от корабля Бонни.

— ЧИИРП! — громко просвистел Скетчи, призывая родительницу.

Великая Восьмерица сморгнула, видимо очнувшись от всепоглощающей ярости, развернулась и дотянулась щупальцем до крыльца. Скетчи и Уоррен ступили на кончик щупальца.

— Чирп, чирп, чирп! — без умолку свистел Скетчи.

— ФРРИИ! — отвечала Великая Восьмерица и осторожно приподняла щупальце, так что Скетчи и Уоррен оказались напротив ее глаз.

— Великая Восьмерица, — заговорил Уоррен, — мне очень жаль, что люди обижали тебя. Но ненависть порождает только ненависть — и начнется новый круг разрушения.

Скетчи перевел его слова свистом, попискиванием, чириканьем.

Великая Восьмерица что-то пробурчала и прищурила свои семь глаз. Не убедил.

— Мне очень жаль, что много лет назад тебя разлучили со Скетчи. Тебе и ему это причинило боль. Но сейчас ты разлучила Бонни с ее дедушкой. И это тоже неправильно. Я знаю, они не идеальны и допустили немало ошибок, но они — семья, а семья должна быть вместе.

Скетчи снова перевел, и Великая Восьмерица тяжело вздохнула, обдумывая слова Уоррена.

Она неторопливо открыла пасть и сунула туда щупальце. Поднатужилась и вытащила Жака Ржавые Боты, — с ног до головы промокшего и ужасно вонючего.

— Дедуля! — вскрикнула Бонни.

Великая Восьмерица бесцеремонно швырнула пирата на палубу и громко забурчала ему вслед.

Бонни и ее дед обнялись.

— Дедушка! Я так испугалась!

— Я тоже, Бонни, — сказал Ржавые Боты и добавил: — Посидев там, внутри, я подумал: не пора ли на пенсию? Все сокровища мира не стоят того, чтобы очутиться в груде рыбьих потрохов. Или расстаться с моей внученькой.

— То есть ты вернешься в Тихую Гавань? — обрадовалась Бонни.

— Вот именно, — улыбнулся ей Ржавые Боты. — Домой, навсегда.

Из холла послышались радостные крики старых пиратов. Уоррен огорчился при мысли, что герой его детства уходит на пенсию, но, учитывая, каковы были последние приключения Жака, решил: это к лучшему. К тому же книги-то останутся, и он может перечитывать их всласть.

— Спасибо, Скетчи, — сказал Уоррен. — Спасибо, Великая Восьмерица. Отныне мы оставим тебя в покое.

Он взял Скетчи за щупальце:

— Пошли, Скетчи? Пора домой.

Но Скетчи отвел щупальце.

— Чирп…

— Что такое? — Уоррен в замешательстве посмотрел на друга.

Скетчи покачал шишкастой головой:

— Чирп.

Языка Скетчи Уоррен не знал, но и без слов было ясно, что он говорит.

— То есть ты решил остаться здесь? С Великой Восьмерицей?

Скетчи печально свистнул и кивнул головой.

— Ну конечно! — Уоррен наконец понял. — Это же твоя родительница. Это твой настоящий дом.

Сердце мальчика разрывалось на части, но нельзя было показывать Скетчи, как он горюет.

Рядом появилась Петула, выскочила из портала, обхватила Скетчи руками.

— Ох, я буду так по тебе скучать!

Скетчи крепко обнял ее и горестно засвистел.

Уоррен сморгнул слезы.

— Что ж, надо прощаться.

Вдруг Скетчи схватил их обоих за руки и громко засвистел:

— Чирп! Чирп! Чирп!

— Зовешь нас с собой? — спросил Уоррен. — К сожалению, мы-то не можем жить под водой.

Но Скетчи упорно тянул их за руки.