Упавший лист взлетел на ветку. Хроники отравленного времени

Кто-то изображал сошедшего с ума робота, кого-то трясся, будто схватился руками за оголенный провод, кто-то прыгал на двух ногах, болтая головой, как китайский болванчик, а кто-то даже в такой суматохе пытался крабом проползти от стенки к стенке.

– Ну, чего завис, Маэстро? – вдруг Горыныч почувствовал, как кто-то хлопает его по плечу – Давай-ка дерни глазом!

Тут же к нему с гомоном подбежали девушки и, подхватив под руки, закружили в некоем подобии хоровода.

Потом девочки завизжали, толпа раздалась в стороны, и посреди комнаты оказалось пустое место, в центре которого парень на полу начал крутиться на спине. Начав крутиться медленно, он постепенно ускорялся, ноги его, раздавшись в стороны, выписывали причудливые восьмерки, а затем, крутясь все быстрее и быстрее, они поднимались выше и выше. В конце концов, сделав рывок вверх он встал на голову, и под бурные овации присутствующих стал крутиться, стоя на голове. После этого он выпрыгнул вверх и приземлился на ноги, отскочив в сторону. Тотчас же пустое место посреди комнаты снова заполнилось танцующими.

Одна музыкальная композиция закончилась. Молодежь, еле переводя дух, разбрелась по углам. Кто-то устало плюхнулся на пол, и снова потянулись кружки с дымящейся жидкостью. Заиграла новая композиция – уже медленная. Теперь в комнате появилось несколько танцующих пар.

Горыныч еще не отошел от царившего здесь минуту назад балагана и неподвижно стоял посреди комнаты.

– Молодой человек, а вы танцуете?

Он обернулся и увидел рядом с собой девушку невысокого роста. Она с интересом смотрела на него снизу. Горыныч хотел произнести что-то, но вышло какое-то мычание. Девушка, не дожидаясь ответа, прижалась к нему всем телом и стала двигаться в такт музыке.

«Черт возьми, а это заводит!» – подумал Горыныч.

Он сразу же ощутил приятное возбуждение, и усталость отошла на второй план. Он стал раскачиваться вместе с девушкой. Музыка была негромкая и девушка попыталась его разговорить.

– Молодой человек, а как вас зовут?

– Горыныч…

– Что прямо так и зовут?

– Называют… Не веришь – спроси у Цирика.

– И что это значит?

– Это значит, что я злой и справедливый.

– Как интересно. А меня зовут Селена.

– Селена? Какое странное имя…

– Что ж тут странного? Селена – значит Луна. Какой же вы, Горыныч… чудак! А на каком вы курсе учитесь?

– На третьем…

– А я на первом, эх до третьего еще так далеко…

– Да, не очень, если честно.

– Горыныч, а вы не хотите отсюда уйти?

– Уйти? Зачем?

– Мне здесь скучно. Я уже знаю, чем все здесь закончится – и она взяла Горыныча за руку и потащила через комнату к выходу.

Рукав платья у девушки пополз вверх, оголяя предплечье, и Горыныч смог увидеть странную татуировку на ее руке: змея, обвивающаяся вокруг запястья, которая кусает себя за хвост.

– И чем все закончится? – спросил Горыныч, когда они были уже в коридоре. Он не раз был на таких вечеринках, но уходил обычно, когда веселье еще было в самом разгаре.

– Ясно чем. Даже говорить не хочется.

Она решительно пошла к выходу, а Горыныч двинулся за ней.

Не прощаясь ни с кем, они покинули жилище Цирика.

Немного захмелев, Горыныч, пошатываясь, спускался по лестнице. Зачем-то ему нужен был Цирик, но он уже не помнил зачем, да и уже это было не важно, и ему стало практически все равно, где и с кем он проведет этот вечер.

Они вышли на улицу. Вдруг сзади раздался звук хлопнувшей двери подъезда и послышались чьи-то торопливые шаги.

– Стойте… ст-тойте… – раздался приглушенный сбивающийся голос.

Горыныч обернулся. К ним приближалась какая-то хромающая, нелепая тень.

– Стойте…

Это был Егор. Да, тот самый Егор, сосед по комнате.

– Видишь, я не один?

– В-возьмите м-меня с с-собой. Я н-не пом-мешаю.

– Че!?

– Я т-там не х-хочу… Пож-жалуйста…

– Ладно.

– А в-вы к-куда?

– Еще не решили. – ответил Горыныч. Он глянул на девушку. Та молчала.

– А дав-вайте в к-клуб… – предложил Егор.

– В клуб?!

– Ид-демте, к-крутая вещь.

И они двинулись по направлению к стоянке, где можно было поймать такси.

В свое время Егор был очень рисковым типом. Он ходил без билетов на концерты, проникал на чужие свадьбы, там уводил дам у своих кавалеров, бывал неоднократно бит… Все ему было нипочем. Как-то раз решил подзаработать деньжат тем, что пугал деревенских на колхозном рынке, представляясь рэкетиром. В одну из первых таких вылазок ему в голову прилетела пятисотграммовая гиря от весов, после чего он стал заикаться, хромать и притормаживать в целом. Но любви к риску после этого он не потерял…

Горыныч давно подозревал, что в мозгах у Егора полнейший винегрет – тот всегда мог найти приключения не только на голову себе, но и на головы всем окружающим.

– Поедешь с нами, но в клубе уже тусуй сам… Видишь я с дамой! – шикнул на Егора Горыныч.