upload

Я стараюсь его не слушать. Это то, чего я хочу. Я этого просила.

Я пытаюсь собрать всю свою силу и стойкость, чтобы приготовиться к тому, что

подстерегает меня в конце этой поездки.

Я не удивляюсь, когда машина останавливается на маленькой улочке в Сохо перед

«Асилумом». Я подозревала, что так или иначе дойдет до того, что мы не минуем это

место. И я понимаю, что этот момент настал.

Меня накрывает страх.

- Выходи, - говорит Доминик.

Я подчиняюсь, и он выходит из машины следом за мной. Он ведет меня вниз по

металлической лестнице к входной двери. Достает ключ из кармана, быстро открывает

замок и заходит. Когда я прохожу за ним в небольшую приемную, он закрывает за нами

дверь. В помещении ни души. Он срывает плащ с моих плеч и берет меня за поводок. В

полном молчании он пересекает пустой бар, и подгоняемая поводком я вынуждена

семенить за ним, моментами переходя почти на бег, чтобы удержаться на ногах. Я знаю,

куда мы направляемся.

Я всегда это знала.

Как и следовало ожидать, он приводит меня к оформленной шипами двери и

открывает ее. Впервые с того момента, как мы покинули Рэндольф Гарденс, он

разворачивается и смотрит на меня.

- Теперь ты узнаешь истинное значение наказания, - говорит он.

Я в ужасе. Это все происходит на самом деле, удушливый страх ползет вдоль

позвоночника, сковывая все мое тело. Я вступаю в темноту, и Доминик щелкает

включателем. В металлических подсвечниках на стенах загораются электрические лампы,

выполненные в форме настоящих свечей.

Моему взору вновь предстают все эти девайсы и приспособления: кресты, брусья с

цепями, ряд дьявольских на вид флоггеров. Мой желудок скручивает от противного,

мерзкого чувства дурноты.

Но я должна это сделать. Я должна пройти через это.

Я помню принятое мной решение довериться Доминику. Он же сказал, что не

зайдет со мной слишком далеко.

Доминик подводит меня к горизонтальному брусу у дальней стены, расстегивает

мой наряд из плетений и снимает его с меня, даже не обратив внимания, когда тот падает

на пол. Ставит меня лицом к перекладине и спиной к себе. Подняв одну мою руку, он

помещает ее в кандалы, расположенные на уровне моих плеч и установленные так, что я

могу двигать и изгибать руку. Те же манипуляции производит и со второй рукой.

Раздвинув мне ноги, он по очереди закрепляет мои лодыжки в фиксаторы. Я слышу его

тяжелое дыхание. Это меня возбуждает.

- Ну, а теперь, - тихо произносит он, полностью обездвижив меня, - приступим.

Я зажмуриваюсь и сильно втягиваю живот в напряжении. Я выдержу это. Я это

сделаю, а потом объясню ему, что несмотря ни на что - подземелье не для меня.

Зачем он привел тебя сюда?

– спрашивает мой внутренний голос, - Ведь ему же

известно, как пугает тебя это место, не так ли?

Я не хочу к нему прислушиваться. Я не хочу это слышать. Мне нужно сейчас

сконцентрироваться, дабы выдержать все, что бы мне ни предстояло.

Первое касание легкое и чувственное: щекотание длинных грубых конских волос

по моим лопаткам. Кажется, будто Доминик что-то рисует на моей спине, словно

размечает территорию, изучает контуры для своих последующих действий.

- Это твое наказание за неповиновение, - заявляет он. Я чувствую его позади себя,

полностью вписавшимся в сцену: скованная девушка, мерцающий свет, занесенная для

удара плеть.

Начало было мягким и ласковым, как и парочка следующих ударов. Он разогревает

меня. Кровь приливает к коже, отчего прикосновения плети ощущаются, как десятки

острых незначительных щипков. Конский волос царапает и трется о мою уже

разгоряченную кожу. Мои глаза все еще зажмурены, и я стараюсь контролировать

дыхание, но сердце безумно колотится, а желудок сводит от страха.

Жар усиливается и распространяется по моему телу, по мере того как он усиливает

напор, замахиваясь уже более регулярно.

Так это и есть флоггинг. Меня порют плетью в подземелье.

Я боюсь того, что за этим последует. Я вне себя, размышляя: в каком положении

сейчас нахожусь. К тому же, это означает, что та жизнь, которую я нафантазировала в

своей голове, мерцает и с каждым ударом гаснет навсегда.

Уже слишком поздно.

Свист плети прекращается, и я слышу, как Доминик отходит к коллекции предметов

на стене, а затем возвращается. Я просто чувствую, что он держит в руках что-то новое.

Пару раз он размахивает этим в воздухе, словно тренирует удар, а затем опускает мне на

спину – в мою кожу врезаются десятки хвостиков плети с жесткими наконечниками.

Я откидываю голову и кричу от неожиданности и боли. Но прежде, чем успеваю

прийти в себя, концы плети вновь с силой впиваются в меня уже с другой стороны спины.