Уплыть за закат

"Диво не в том, что медведь танцует вальс хорошо, а в том, что он вообще его танцует". Эти слова, кажется, принадлежат доктору Сэмюэлу Джонсону <английский писатель и лексикограф XVIII века, автор множества афоризмов> , который считал женщин существами даже третьего порядка, ставя их ниже шотландцев и американцев, которых крайне презирал.

В двадцатом веке положение женщин стало медленно поправляться. К восемьдесят второму году почти все законы, устанавливающие неравноправие, были отменены.

Но оставались обычаи – укоренившиеся, не менее твердые, чем законы, и не подлежащие отмене. Вот вам пример.

Летом сорокового года, когда мы жили на Вудлоун-авеню в Чикаго, две недели во время национального демократического съезда нас особенно осаждали гости. Попечитель Фонда, Руфус Бриггс, однажды сказал мне во время завтрака:

– Я оставил свои рубашки на балконе, где спал. Они мне понадобятся через сутки, и скажите, чтобы слегка накрахмалили воротнички – больше ничего крахмалить не надо.

– Скажите сами, – отрезала я, находясь не в слишком благодушном настроении. До поздней ночи я устраивала постели для новоприбывших, включая и самого Бриггса (он был из тех оптимистических идиотов, которые ехали в Чикаго, не задумываясь над тем, что сейчас все номера в гостиницах вплоть до Гэри, штат Индиана, заказаны за много месяцев заранее). А потом поднялась спозаранку и пошла на кухню, чтобы приготовить и подать завтрак дюжине гостей.

Бриггс уставился на меня, не веря своим ушам.

– Вы разве не экономка?

– Пусть я экономка, но я не прислуга.

Бриггс поморгал и воззвал к Брайану:

– Мистер Смит?

– Вы ошиблись, мистер Бриггс, – спокойно сказал Брайан, – эта леди моя жена. Ночью вы видели ее в полутьме, и приходилось шептаться, потому что все спали – вот вы и не узнали ее утром. Но миссис Смит, я уверен, с радостью отошлет в стирку белье дорогого гостя.

– Нет, не отошлю, – ответила я.

Тут уж опешил Брайни.

– Морин?

– Не стану я отдавать в стирку его белье и завтрак ему больше готовить не стану. С утра он только и проговорил, что яйца не так приготовлены – даже спасибо не сказал, когда перед ним поставили завтрак.

Так что впредь пусть идет завтракать в другое место. Кажется, на Шестьдесят третьей есть какое-то заведение. И объявляю всем, – добавила я, обводя взглядом стол, – у нас тут прислуги нет. И мне так же хочется вовремя попасть в Зал Съездов, как и вам. Вчера я опоздала, поскольку стелила постели и мыла посуду. Лишь один человек здесь убрал за собой постель – спасибо, Мэрл! Сегодня я их убирать не намерена – если кто-то свою постель не застелет, в таком виде она и останется. А теперь мне нужны добровольцы, чтобы убрать со стола и вымыть посуду – если же таких не найдется, завтра я вам завтрак готовить не буду.

Через час мы с Брайаном отправились на съезд. По пути на станцию надземки муж сказал:

– Мо, наконец-то представился случай поговорить с тобой наедине. По правде сказать, мне не понравилось, что ты не поддержала меня в присутствии другого попечителя.

– Это когда же? – спросила я, прекрасно зная, о чем речь.

– Я сказал мистеру Бриггсу, что ты охотно отдашь его белье в стирку, а ты наперекор мне отказалась. И тем унизила меня, дорогая.

– Это ты унизил меня, Брайни, пытаясь переубедить, когда я уже сказала ему, чтобы он сам сдал свое белье. Я просто стояла на своем.

– Но он действительно ошибся, дорогая: он думал, что ты прислуга. Я только пытался загладить его ошибку, сказав, что ты с радостью окажешь эту услугу гостю.

– А почему ты не сказал, что с радостью сделаешь это сам?

– Как? – неподдельно удивился Брайан.

– Знаешь, почему? Потому что вы оба считаете, что сдача белья в прачечную – женская работа. И это так, когда речь идет о твоем белье, а женщина – я. Но Руфусу Бриггсу я не жена и служить ему, чурбану этакому, не намерена.

– Морин, иногда я тебя просто не понимаю.

– Верно – иногда не понимаешь.

– Взять эту уборку постелей или мытье посуды. Ведь дома мы никогда не требуем от гостей, чтобы они убирали за собой постели или мыли посуду.

– Дома, Брайни, мне всегда помогают две-три взрослых девочки и никогда не бывает дюжины гостей одновременно. Кроме того, наши гостьи обычно предлагают мне помощь, и я принимаю ее, когда нужно. Не то что это сборище, которое на меня свалилось сейчас. Они мне не друзья, не родственники, в большинстве своем мне не знакомы, а ведут себя так, словно у нас тут пансион. Но при этом хотя бы говорят "спасибо" и "пожалуйста", а мистер Бриггс и того не делает. Брайни, в глубине души вы с мистером Бриггсом относитесь к женщинам одинаково: мы для вас только прислуга.

– Не думаю. По-моему, это нечестно с твоей стороны.