Управленец

Азалия лишь сжимала сильнее кулаки и не переставала сверлить того взглядом полным ненависти. Выдавать хозяина было нельзя. После случившегося было бы разумно ожидать вмешательства Белого ордена, что считает обезглавленного бога мёртвым. И пусть она и попала в плен, но надеяться на прощение можно было только в случае сохранения этой тайны. Иначе лжебог мог сотворить с её семьей такое, о чём и помыслить было страшно. К нахмуренным бровям добавилась гримаса, скрывающая под губами оскал.

— Я знаю, что он не человек, — не унимаясь говорил Гром, надеясь получить из спасённой им убийцы хоть какие-то сведения. — Но даже в таком случае мне совершенно не понятно, как он смог наделить тебя своей силой, используя которую ты не убила себя. Ты хоть и тренируешься, но твоя плоть едва ли способна переносить такие энергетические нагрузки. Расскажи мне, как он это делает? Кто он?

На минуту повисла тишина, нарушенная тяжёлым вздохом мага. Вдруг в дверном проёме показалась массивная фигура. Сменивший броню на изысканный, но вполне удобный халат с широким поясом, он расхаживал по дворцу в сопровождении многочисленной охраны.

— Стоять здесь! — он приказал стражам остаться в коридоре и закрыл дверь.

— Господин Астор, — Гром склонился в символическом поклоне, давая понять пленнице, кто перед ней.

— Она так ничего и не сказала? — спросил военный и услышав ожидаемый ответ ничуть не удивившись подошёл к кровати.

Встретившись с ним взглядом, Азалия потеряла уверенность. А где-то в груди зародился страх. Взирающее на неё лицо было испещрено старыми уже заросшими шрамами, обилие которых можно было заметить только вблизи. Суровый, хладнокровный взгляд чем-то напоминал Талльма. Будь он человеком, едва ли ему удалось бы быть более грозным, чем вознёсшийся на вершину власти пятисотник.

— Мне нужно знать, где остальные. Если я не получу ответа — закончу то, что начал и на сей раз не промахнусь. Я знаю, кто вы, кто ваша цель. Поэтому только от тебя зависит, умрут ли твои товарищи при попытке напасть на барона или просто будут схвачены.

Сомневаться в искренности слов не приходилось, и Азалия стала колебаться, но, нервно сглотнув, собралась с силами и продолжила молчать. Резким рывком Астор схватил её за шею. Крепкий хват перекрыл дыхание, лицо девушки покраснело, а стоящий позади маг слегка дёрнулся.

— Твой хозяин же умеет воскрешать? Интересно после скольких раз он устанет и отречётся от тебя? — сказал Астор и сжал ещё сильнее.

— Довольно! — не стерпел Гром и схватил того за руку. — Я смогу заставить её говорить.

Хват ослаб и раздался сильный кашель, перебиваемый жадными глотками воздуха.

— Ты можешь залезть ей в голову? — спросил военачальник, повернувшись к магу.

— Нет. Это запрещено. Личность и память являются неприкосновенными. Так постановил первый совет Белого союза ещё в начале эпохи.

— Не бойся, их тут нет.

— Даже если бы я пренебрёг запретом, эта техника забыта. Белый союз веками истреблял тёмных магов, занимающихся этим. Это мёртвое знание.

— Жаль, — Астор подошёл к выходу. Гром следовал за ним. — Ну ты не стесняйся, нужно будет что-то — говори. Я специально выделил тебе эту камеру. Вокруг никого нет. Никто ничего не услышит. Ну и… — пятисотник серьёзно посмотрел на кивающего собеседника. — Помни, что это не просто красивая женщина. Она убийца. Дашь слабину и она воспользуется ею. Не подведи меня.

Дверь захлопнулась и Гром снова оказался наедине со своей пленницей. Приблизившись к ней, он достал с пояса ключи и принялся открывать кандалы, чем изрядно удивил и насторожил её.

— Сейчас я освобожу тебе руки, а ты будешь умницей и не станешь делать всякие глупости, хорошо?

Азалия дождалась, пока спадут оба наручника и как только это случилось попыталась схватить мага и вырвать ключи.

Гром был наготове и потому быстро прижал их обратно телекинезом. Словно придавленные огромным весом, руки вжались в набитый сеном матрас и сдвинуть их было невозможно.

— Я же сказал: без глупостей! — раздражённо произнёс маг со светящимися синими глазами и принялся заковывать обратно. — Значит, прежде чем поесть, тебе придётся ждать, пока я освобожусь.

Только когда запястья снова сжало холодное железо, глаза мага потухли, а тяжесть исчезла. Мужчина отошёл к двери, окинул камеру на прощанье взглядом и произнёс:

— Сбежать не пытайся. Без своих сил ты просто девушка в самом охраняемом подземелье столицы. Кроме того, дверь я тоже запечатаю. А пока подумай над тем, что ты хочешь мне рассказать.

Дверь закрылась и только сейчас в отсутствии свидетелей, Азалия могла позволить себе заплакать.

Во дворце

Покинув подземелье не без помощи проводника, Гром был совершенно спокоен по поводу своей пленницы и не верил, что побег оттуда вовсе возможен. Свет солнца, пробирающийся через высокие окна должен был приятно нагреть кожу, но вместо этого воздействие светила ощущалось совсем по-другому. Только сейчас маг снова вспомнил о том, как сильно его истинный облик отличается от отражений, мелькающих в расставленных по бокам зеркалах. Судорожный вздох сотряс грудь.