Управление Вселенной. Женщина и Вселенная

Наблюдатель, подслушивающий их, вздохнул: «Наивные люди. Какие же они наивные. Человеку в контуре Жизни нельзя ничего найти и нельзя ничего украсть. Каждый, наверное, помнит: «Ищите — да обрящете. Стучите — да отворят вам. Просите — и вам будет дадено». Это не всеобщие, это не общечеловеческие принципы. Это принципы, выработанные конкретной нацией именно под собственный менталитет и для собственного выживания и изложенные представителем этой нации. Но у каждого народа есть свои неписаные законы. Одевать же на себя чужие заповеди — значит отказываться от себя и своих предков.

Не ищите! Не стучите! Не выпрашивайте!

Живите ради страны, ради детей, ради людей, ради своего дела, ради любви, а все остальное придет само собой! Встреча произойдет сама собой.

Это книга — учение о встрече, о том, как находить свою истинную точку опоры.

«Много званных, но мало избранных!» Ибо ни одна проститутка никогда не откроется так, как способна открыться женщина, которая тебя любит.

«Много званных, но мало избранных!»

Зовут всех! И они приходят. В начале они долго ищут этот вход. Те, кому повезет, оказавшись у входа, встают — иначе туда не войдешь. Затем они проникают внутрь и теряются там.

А потом выясняется, что избранным может быть лишь один. Избранным для креста, избранным для любви может быть только один. Так что же делать остальным? Оставшееся Человечество в виде человеческой пыли из шести миллиардов пылинок тоже не хочет быть сметенным с игрового стола планеты.

Вспомните, что говорил Заратустра: «Если некогда дыхание снисходило на меня от дыхания творческого и от той небесной необходимости, что принуждает даже случайности водить звёздные хороводы,

— если некогда смеялся я смехом созидающей молнии, за которой, гремя, но с покорностью следует долгий гром действия,

— если некогда за столом богов на земле играл я в кости с богами, так что земля содрогалась и трескалась, изрыгая огненные реки,

— ибо земля есть стол богов, дрожащий от новых творческих слов и от шума игральных костей!

— О, как не стремиться мне страстно к Вечности и к брачному кольцу колец — к кольцу возвращения?

Никогда ещё не встречал я женщины, от которой хотел бы иметь я детей, кроме той женщины, что люблю я: ибо я люблю тебя, о Вечность!»

Дорога в Вечность начинается с первого шага к Женщине и проходит через Женщину. Быть с вечностью — это значит найти все, что было и могло быть, что будет и что могло быть, в том числе и Царствие Небесное и муки Ада. И то и другое можно получить, если удастся пройти своей дорогой через свою Женщину. Любой другой путь — это путь майя, это путь иллюзии, это путь пустоты и обмана.

Можно пытаться подстраховать себя, барахтаясь в колее судьбоносных дорог, но это ничего не даст. Не даст, потому что человек способен найти дорогу, только если дорога пожелает этого. Но Разбойник этому не поверил. Он верил только в себя.

А в витальном мире надо не верить, в витальном мире надо любить.

Диалог Священника и Разбойника на одной из пыльных дорог истории:

— Гражданин Разбойник, приобретите индульгенцию.

— Что она мне даст?

— Прощение грехов и вход в Царствие Небесное. Эта бумажка восстановит потерянные тобой смыслы. Она станет пропуском в Царствие Небесное.

— Давай.

Священник отдает индульгенцию и пересчитывает полученные деньги.

— Ну вот, все прошлые гадости тебе прощены, сын мой. Теперь, если больше не будешь грешить, то попадешь в Царствие Небесное.

— А есть индульгенции на прощение будущих грехов?

— Да, но она дороже стоит.

— Давай!

Священник копается в своей сумке, находит и, получив плату, отдает индульгенцию. Разбойник говорит: «Спасибо отче» и убивает его.

Тот, умирая, пытается креститься и, испуская дух: «Но это же грех, а как же твое Царство?».

— Да, но этот грех мне уже прощен! Дядя, все оплачено. У меня же есть бумажка. Я чувствую, как она восстановила потерянные мною смыслы, — отвечает Разбойник.

Разбойник забирает у трупа деньги, индульгенции и идет дальше.

— Но и где же здесь ваше Царство?

На лесной тропинке, на лавочке сидят красивые, современно одетые женщины в коротеньких юбочках.