«Управляемый хаос» и образование СССР

Неудачей закончилась война с Польшей, которая — по замыслам большевиков — должна была стать первой фазой революционной войны в Европе. Не только с Советской Россией воевала эта возрожденная страна: поляки сражались с украинцами, литовцами, немцами, чехами и словаками, определяя тем самым рубежи нового государства, и только в последнем случае они не добились своего: Тешинская Силезия до 1938 года осталась за Чехословакией. Этнические конфликты переплетались во время этих войн с социальными и региональными, а проекты патриотической мобилизации были невозможны без масштабной внешней помощи и радикального социального реформирования; все это дает возможность описать этот клубок противоречий как «гражданскую войну в центральной Европе», именно так его характеризуют некоторые современные исследователи.[27] Польша в итоге стала важной региональной полиэтничной державой, возникшей на обломках трех империй.

Неудачей обернулись и попытки большевиков советизировать Прибалтику, продолжавшиеся до 1924 года (попытка коммунистов организовать восстание в Эстонии). Пограничные конфликты с Финляндией в основном закончились подписанием в октябре 1920 года мирного договора, который был более выгоден Хельсинки, хотя финские добровольцы участвовали в восстаниях в Карелии в 1921—1922 годах.

Во всех этих случаях большевики предлагали свои варианты национальных проектов, желая создать социалистические республики с помощью Красной армии, но эти планы были сорваны вооруженным сопротивлением внутренних сил, получивших существенную внешнюю поддержку (германская армия, немецкие добровольческие корпуса, британский флот).

Во-вторых, на вопрос, поставленный в начале этого параграфа, очень сложно ответить. Историки редко могут точно выявить причины каких-то событий: нередко хронологическая последовательность событий субъективно воспринимается и описывается как причинно-следственная связь, а сосредоточение внимания на каком-либо одном факторе заставляет недооценивать иные. Наши ответы на вопрос «Почему?» всегда уязвимы для критики, да порой они определяются нашими взглядами.

И все же мы с большой долей уверенности можем дать ответ на вопрос о причинах побед красных, и его давали уже многие современники, принадлежащие к разным политическим лагерям: успехи Красной армии определялись ее значительным количественным превосходством.

Мы знаем немало случаев, когда в ходе Гражданской войны, особенно на ее начальном этапе, сравнительно небольшие соединения добровольцев могли с успехом действовать против многочисленных сил врага и даже атаковать его — сказывалась боевая подготовка бойцов, слаженность частей и подразделений, профессионализм командования, боевой дух… Но все же численное превосходство Красной армии со временем становилось таким, что это обстоятельство становилось решающим фактором. Уже в 1918 году большевики, даже не предполагая первоначально, что им придется вести масштабную гражданскую войну, поставили задачу создания миллионной армии — ввиду того, что нельзя было исключать нового наступления Германии. Наступление это не последовало, но формируемые полки пригодились на фронтах Гражданской войны. В 1920 году у красных была уже пятимиллионная армия. Не все эти обладатели красноармейских пайков были настоящими бойцами, но в действующей армии находилось достаточно, чтобы успешно наступать, имея количественное превосходство. В армии адмирала А. В. Колчака было 350 тысяч, и немалую часть этих войск он должен был использовать против нарастающего партизанского движения, которым руководили полевые командиры разного толка: эсеры, левые эсеры, максималисты, анархисты. Были, разумеется, среди сибирских партизан и большевики, но порой они весьма отличались от коммунистов европейской части России: неудивительно, что часть из них впоследствии участвовала в антисоветских восстаниях. Но во время борьбы против Колчака эти разнообразные полевые командиры сотрудничали.

В армиях А. И. Деникина, наступавшего в 1919 году на Москву, было всего примерно 150 тысяч бойцов. Из них только треть действовала на главном московском направлении, где им противостояли элитные соединения Красной армии, включая латышскую стрелковую дивизию. Оппоненты из стана белых критиковали Деникина за то, что он не сконцентрировал силы на главном направлении, но во многом его действия были вынужденными.