Ураган

Какая чушь и необязательная ложь. Письмо слегка опечалило Августина, но не ожесточило. Он был далек от всего этого. Авиакатастрофа срезала все его эмоции буквально под корень. Теперь ничто не волновало его так, как раньше, и это нравилось Августину. Он даже решил, что кратковременная кома пошла бы на пользу любому человеку. Жизнь как бы начинается заново.

И пусть даже у него ушли годы на то, чтобы стать новым человеком. Вот он. Вот и она.

Отец не одобрил бы его действий. Но, к счастью, мнение отца не имеет для него значения.

Августин услышал, как хлопнула дверь мотеля, потом раздались шага по ступенькам и голоса, приближающиеся к стоянке. Он сделал три глубоких вдоха и выдоха, проверил предохранитель на ружье.

Погода была на руку Августину, затуманенные стекла джипа делали его невидимым снаружи. Шум усилился… спорили двое мужчин, но Августин не узнал голоса. Возможно, это Кусака и кто-то еще, но кто?

Отдельные громкие слова прорывались сквозь шелест дождя. Августин решил не обнаруживать себя, пока опасность не будет угрожать непосредственно Бонни. Спорящие приблизились. Затем кто-то вскрикнул, послышались звуки борьбы и звон разбитой об асфальт бутылки.

А потом тяжелое дыхание и крик одного из мужчин:

— Возьми револьвер, а я задушу эту сволочь!

* * *

Опасения Кусаки относительно того, что в револьвере осталось всего два патрона, имели под собой почву. Снайперскими способностями Кусака явно не отличался.

В полицейском отчете, датированном 7 июля 1989г., говорилось, что некто Лестер Мэдокс Парсонс был арестован за стрельбу из огнестрельного оружия в Теодора «Санни» Шея возле гриль-бара «Сателлайт» в городе Дэйния, штат Флорида. Жертвой был не просто мелкий торговец наркотиками, как заявил Кусака после ареста. На самом деле «Санни» Шей был старым деловым партнером Кусаки. Масштабы их бизнеса не ограничивались рамками торговли наркотиками, они также охватывали торговлю краденым оружием, драгоценностями, одеждой, мебелью, стереосистемами, а как-то по случаю они занимались даже поставками детского питания. Постепенно «Санни» Шей начал подозревать, что Кусака надувает его, и в один из дождливых вечеров возле гриль-бара «Сателлайт» высказал Кусаке в лицо обвинения в присутствии шестнадцати свидетелей.

Возмущенный Кусака вытащил «глок» калибра 9 мм (украденный из «бардачка» полицейского автомобиля без опознавательных знаков) и попытался разрядить его в «Санни». В общей сложности Кусака выпустил одиннадцать пуль с расстояния в восемь футов. Однако только шесть пуль попали в «Санни», причем ни одна из них не задела жизненно важных органов — просто удивительно, если учесть, что «Санни» весил сто тридцать фунтов и не имел на теле ни единой унции жира. Примечательной эта неудачная стрельба стала еще и потому, что в этот момент Кусака был абсолютно трезв.

«Санни» даже не потерял сознание и охотно сотрудничал с полицией в вопросе установления личности человека, покушавшегося на его жизнь. Два детектива, доставлявшие Лестера Мэдокса Парсонса в суд, злобно потешались над его бездарной стрельбой.

На следующее утро, когда они пришли к нему в камеру и сообщили, что с него снято обвинение в попытке убийства первой степени, у Кусаки забрезжила надежда на оправдание. Позже он узнал, что не его выстрелы стали причиной смерти его костлявого, противного партнера… просто какой-то болван в приемном покое больницы сделал «Санни» укол антибиотика, на который у того была жуткая и, как оказалось, смертельная аллергия.

Кусака поблагодарил в мыслях незадачливого эскулапа и отделался довольно легко, но навсегда потерял веру в огнестрельное оружие. И все же две оставшиеся пули были лучше, чем пустой барабан.

Вот почему он не захотел тратить их на Авилу, этого вечно хнычущего латиноса. Уж кого-кого, а Авилу Кусака никак не ожидал встретить в «Парадиз Палмс». Он, словно призрак утопленника, материализовался из дождя и начал орать о деньгах за крышу, которые Кусака обманом выудил у миссис Уитмарк.

— Да ты знаешь, кто она такая? Знаешь, кто у нее муж? — вопил Авила.

Сцинк и обе женщины отошли под карниз здания, чтобы укрыться от дождя, а Кусаку Авила поволок на стоянку, вцепившись в него, словно терьер. Трудно было понять их разговор, но все же суть Иди уловила: Кусака прикарманил семь тысяч долларов.

Забавно, что о них он ей тоже забыл рассказать. Как и об обручальном кольце.

Пистолет в руке Кусаки хоть и тревожил Авилу, но не мог остановить.

Ведь все восемьдесят миль по дороге сюда Авила молил Чанго о помощи и теперь был полон решимости. Тем более что Кусака казался измотанным, возможно, его уже грызли темные духи.

— Отдай деньги, — потребовал Авила.

— Хрен тебе, — прорычал Кусака.

Когда он повернулся, Авила прыгнул ему на спину. Кусака стряхнул его. Авила повторил попытку, разорвав при этом Кусаке пиджак и выбив из его руки бутылку с виски. Мужчины сцепились и завертелись в тумане. В конце концов, Кусаке удалось подтащить Авилу к пальме и с силой приложить его спиной об ствол. Завизжав, Авила осел на землю.

Кусака, тяжело дыша, помахал Иди и крикнул: