Ураган

А Августин тем временем пытался найти покупателя, но опытного, который сумел бы хорошо позаботиться о животных. И он настолько увлекся этой задачей, что не обратил толком внимания на сообщения о тропическом шторме, разыгравшемся в Карибском море. И даже когда шторм перешел в ураган и Августин увидел сводку погоды по телевизору, он решил, что с этим штормом произойдет то же самое, что и с большинством ему подобных, разразившихся прошлым летом, — он повернет на север и уйдет в сторону от Южной Флориды в глубь Атлантики.

А когда стало ясно, что ураган обрушится непосредственно на южное побережье графства Дэйд, у Августина осталось уже слишком мало времени, чтобы предпринять какие-то меры. Он с тоской осознавал, что могут сотворить ветры, несущиеся со скоростью сто миль в час, с убогой фермой его покойного дяди. Все утро и половину дня Августин провел у телефона, пытаясь отыскать безопасное место для животных. Но у людей, говоривших с ним, сразу пропадал интерес при упоминании южноафриканского буйвола. С наступлением сумерек Августин поехал на ферму, чтобы хоть как-то укрепить клетки и запоры. Чувствуя приближение шторма, медведи и ягуары нервно расхаживали по клеткам, рыча от возбуждения. Попугаи метались в панике, их пронзительные крики привлекли на близлежащие сосны нескольких крупных ястребов. Августин провел на ферме два часа и понял, что его усилия тщетны. Он отпустил мексиканцев домой, а сам отправился пережидать ураган в ближайшее убежище Красного Креста.

Когда на рассвете Августин вернулся на ферму, там царило полнейшее разрушение. Ограду разметало по всей территории, словно праздничную мишуру, гофрированную крышу сорвало со здания и унесло, как пустую банку из-под сардин. За исключением дюжины ошалевших черепах, все дядюшкины дикие животные разбежались по кустам и болотам и вполне могли появиться в окрестностях Майами. Как только восстановили телефонную связь, Августин позвонил в полицию и предупредил о случившемся. Дежурная быстро прикинула, что этим полиция сможет заняться дней через пять-шесть, потому что после урагана люди и так работают по две смены. А когда Августин поинтересовался у нее, как далеко за пять или шесть дней сможет уползти гадюка, она пообещала, что постарается прислать кого-нибудь как можно быстрее.

Августин не мог просто сидеть и ждать. По радио передали, что напуганная штормом стая обезьян вторглась в жилой пригород возле Квейл Руст-драйв, а это место находилось всего в нескольких милях от фермы. Августин немедленно загрузил в фургон дядюшкино гарпунное ружье, два длинных аркана, заряженный револьвер «спешиал» 38-го калибра и пятифунтовый пакет мокрого корма для обезьян.

Он не знал, что еще можно предпринять.

* * *

Обходя окрестности в поисках мужа, Бонни Лам встретила мальчика с отсутствующим взглядом, который возился со своим сломанным велосипедом. Его описание туриста с видеокамерой в точности соответствовало описанию Макса.

— Он побежал за обезьяной, — сообщил мальчик.

— За какой обезьяной? — удивилась Бонни.

Мальчик все объяснил, и Бонни спокойно восприняла его рассказ.

— А в какую сторону они убежали?

Мальчик показал. Бонни поблагодарила его и предложила помочь стащить велосипед с дерева. Но мальчик отвернулся, и ей ничего не оставалось, кроме как уйти.

Бонни очень удивила эта история с обезьяной, но мысли ее сейчас были заняты в основном поведением Макса Лама. Как мог мужчина убежать, бросив свою молодую жену? Почему его так заинтересовали все эти разрушения? Как он мог так бесцеремонно обращаться с несчастными, которые жили здесь?

За все два года их знакомства Макс никогда не казался ей бесчувственным. Временами он мог вести себя по мальчишески, проявлять эгоизм, но Бонни не знала мужчин, которые не грешили бы этим. В общем-то Макс был ответственным и внимательным человеком, не просто трудолюбивым работником, а карьеристом в хорошем смысле этого слова. Бонни ценила это, так как два ее прежних приятеля не утруждали себя работой полный рабочий день. Макс произвел на нее впечатление своей серьезностью и обязательностью, твердым намерением добиться успеха в работе и упрочить свое финансовое положение. В свои тридцать лет Бонни уже захотела надежности, она устала беспокоиться о деньгах и о мужчинах, у которых денег не было. А кроме того, она действительно считала Макса Лама очень привлекательным. Он не был слишком симпатичным или обаятельным, но отличался искренностью — глубокой мальчишеской искренностью. А его старательность во всем, даже в постели, просто восхищала Бонни. И она считала, что такому мужчине можно довериться.

Но все это было до сегодняшнего дня, пока он не повел себя как подонок.